Дочь Революции (СИ)

Чуть выше кричащих голов находились циферблаты — по одному на каждую сторону. Однако все часы стояли: остановились они в час смерти Вендиги, каэльтины Дунарийской — ровно в три ночи, 27-го марта 890-го года.

Сошла Нина с трамвая в улице от Чековки. На остановке внимание посыльной привлекла доска объявлений с разномастной рекламой: в самой пёстрой из них организаторы певческого конкурса «Лира Орфея» объявляли поиск талантливых исполнителей. Девушка только вздохнула, когда увидела, что актуальность предложения закончилась ещё в прошлом месяце. Чуть в стороне висело объявление о наборе учеников на вечернее отделение в консерваторию: год обучения стоил от 10 тысяч костов. Ниже — услуги репетитора по вокализу и сольфеджио.

— Нина? — Услышав своё имя, посыльная отпрянула от доски и обернулась. — Без обид, подруга, но певицы сейчас никому не нужны.

Навстречу вышла соседка по квартире, Агния Майнью. Она стояла рядом с киоском, торгующим напитками и снедью, и держала в руках пластиковый стаканчик кофе.

— О, привет, — улыбнувшись, поздоровалась Нина. — Ты тут какими ветрами?

— Да я целый день кручусь в центре, — отвечала подруга. — Сначала в Санкторий заглянула, опять… Ну, а теперь хочу попытаться найти мелкую до того, как она угодит в очередную [передрягу]. А ты ещё работаешь?

Стать полноценной служительницей градеминского Санктория у Агнии так и не вышло. Как справку об увольнении из Тардиградска, так и заявление о желании присоединиться к «единственно верным сёстрам» вкупе с дипломами и сертификатами скрипторы, которым доверен весь внутренний документооборот, отклоняли. К слову, от первого они избавились практически сразу — всякое упоминание российского подразделения на негласном уровне предавалось остракизму. Посему Майнью — то ли в ожидании чуда, то ли от упрямства — перебивалась случайными подработками и отказывалась от иных предложений по работе.

— Уже закончила, — поправив фуражку, уточнила посыльная. — Представляешь, последний заказ был на Староград: нужно было доставить брикет к самому Финемилию. Я, конечно, всё понимаю, но народ какой-то совсем нездоровый пошёл… Погоди-постой, а куда Аврора могла деться? Разве она не должна быть в баре?

— Если бы: она взяла отгул… Опять, — закатив глаза, отвечала Агния. Говорить она продолжила после того, как они с соседкой направились к Чековке. — Когда все эти колокола зазвонили, её как подменили. Один раз мне даже приходилось забирать её из инсектария.

— Звучит так себе, — уныло хмыкнула Нина, а после, вдруг оживившись, предложила: — Придумала! Слушай, я завтра выходная — как насчёт того, чтобы собраться вместе и устроить какой-нибудь, а, девичник и…

Неожиданно посыльная умолкла.

Подруги обратили смущённые взоры на картину, что простёрлась впереди.

На подходе к Чековке валялись снесённые шатры. Движение на дорогах было приостановлено. Повсюду маячили активисты с плакатами да транспарантами: снимки убитых, пострадавших и жертв Свинцовой свадьбы — всё демонстрировалось под лозунгами о восстановлении исторической справедливости. Со всех сторон звучали призывы о свержении действующей династии и возвращении низошедшей.

Какой уж там девичник?..

Девушки остановились в считанных метрах от толпы. Среди собравшихся Нина успела насчитать не меньше дюжины человек в серебристых масках, закрывающих глаза. Руки незнакомцев выглядели пусты, а плечи были украшены стальными эполетами в виде лисьих голов. Сами неизвестные держались настолько отстранённо и разрозненно, что только больше выделяло их на фоне остальных протестующих.

Затем девушки напряжённо посмотрели на самодельную сцену, собранную из покрышек и подгнивших досок. Стоящие по бокам колонки то и дело сипели, пищали. Едва ли кого смущало качество звука: голос с высоты и без того звучал громко:

— Парад унёс тысячи жизней! Сначала отнял у нас историю, а теперь — свободу! Помните, как нам гарантировали независимость за вступление в Тризонию? Помните, как все боялись доносов за соблюдение традиций? Как по улицам летали «Вороны»? — со сцены вещала Аврора Майнью, и её красные волосы флагом реяли над землёй.

— Да, об этом я и говорила, — меж тем устало вздохнула Агния. — Похоже, неделя в инсектарии её ничему не научила.

— Слушай, а разве Монтгомери настолько плох? Он же по факту запрещает только публичное восхваление деми, а дома… — подивилась посыльная. — Нет, я в курсе, что люди верят в законного наследника и всё такое…

— Мы — Сыны и Дочери Революции! — с раскатами грома продолжала Аврора. — В наших устах дремлет Слово — Слово, которому покорялись моря и океаны. Но Парад лишил нас этой Силы! И мы молчали. Мы слишком долго молчали. Но Время пришло! Джестерхейл создал оружие, которым мы истребим наших подлинных врагов и вернём себе нашу землю!