Дочь Революции (СИ)

Когда крови пролилось ещё больше, элегический морок окончательно проглотил площадь. Несмотря на то, что охотники Красмор оперативно ликвидировали группу сектантов, загрязнение стремительно распространялось по Чековке. Спустя несколько секунд забил крематорский гонг, и со стороны депо завыли сирены.

Эпизод третий

Карпейское Каэльтство: Градемин (Новоград)

Дунарийская набережная

2-13/995

Последняя встреча произошла там же, где и первая. У Дунари. Неподалёку от монумента, возведённого на месте одноимённой гостиницы. От реки тянуло прохладой и помесью болота с дизельным выхлопом. На другом берегу синел разграбленный собор — немым укором на воду взирал осквернённый дворец. В сумерках серебрились горные черепа.

Это мог быть хороший вечер.

— Прощай, — безразлично произнесла Аврора. Выглядела она неважно: несмотря на несколько слоёв косметики, под глазами напоминаниями о бессонных ночах проступали синяки. Девушка крепко сжимала сумку и всячески избегала взгляда стоявшего напротив мужчины, — и спокойной ночи.

Дмитрий Залерт. Так его звали. Ничто не выдавало в нём красморовского странника, но иное привлекало к нему внимание — глаза его, равно как и левую руку, заменяли протезы. Внутри него шелестели шестерёнки, а от всего вида веяло неестественностью. Волосы — тёмные, приближенные к палитре естественных цветов — казались синтетическими, тогда как некоторые участки тела — пластиковыми, с напылением светлой телесной текстуры.

— Мы… — неуверенно начал Залерт. Без того светлая, будто обескровленная, кожа побледнела ещё больше. Мужчина протянул механическую руку к возлюбленной, но та с видимой неприязнью отпрянула. — Мы больше не увидимся?

— Нет. В этом больше нет необходимости.

Аврора намеревалась уйти.

Залерт отчаянно вцепился в её сумку, но Майнью решительно вырвалась. Вместе с тем из сумки выпал бумажный пакет, и Дмитрий, сразу заметив это, подобрал его. Странник сделал несколько шагов за Авророй и позвал её:

— Аври!

Но та даже не оглянулась.

Уходя от Дунари, Аврора не смотрела по сторонам. Она целенаправленно шла в сторону Моста Вечности, и, когда её фигура скрылась на его пешеходной части, Залерт потерял её из вида. Он гневно сжал подобранный пакет. Затем бросил. Печаль обжигала и жгла изнутри. Успокоившись немного, странник выдохнул. Прошептал:

— Прощай, родная.

В этот же момент к монументу подходила Нина. Держа в руках простенький букет гвоздик, она на дрожащих ногах направлялась к памятнику. Осквернённая насилием площадь осталась в нескольких километрах, и до набережной волнения пока не успели дойти.

Внезапно посыльная запнулась о брошенный пакет. Подобрала его. Посмотрела по сторонам и заприметила впереди удалявшегося мужчину.

— Господин! — Нина поспешила следом, но остановилась, когда на пешеходном переходе загорелся красный свет. Крикнула вдогонку: — Вы обронили!

Незнакомец никак не отреагировал и скрылся из вида. Посыльная, устало вздохнув, побрела в сторону набережной. По пути проверила содержимое пакета: внутри оказались пожелтевшие от старости рукописные листы — на карпейском, и написанное Нина разобрать не смогла.

— Надо будет потом отнести в бюро находок, — поникнув, вслух решила она.

Редкий для Градемина солнечный день обращался сумраком. Алый закат, наливаясь свинцом, затягивался зеленоватыми тучами.

В дни, подобные этому, Нина переставала понимать, почему не могла оставить этот город. Задавала себе этим вопросом каждый раз, когда клала цветочный букет к монументу, возведённому на месте «Каэльтины Дунарии» — гостиницы, сгоревшей летом 985-го года. От здания давно ничего не осталось, но одноимённый теплоход всё ещё возил туристов по судоходному каналу. Три длинных гудка, один короткий, и корабль вновь отошёл от староградского причала.

За монументом, на месте самой гостиницы, ныне был разбит сквер. Небольшой, приятный и ухоженный. Однако даже посмотреть в его сторону Нина не отваживалась — всякий раз, когда она видела цветочную арку у входа, перед глазами восставали дымящееся здание и застрявшая на третьем этаже женщина. Та, в предсмертной агонии вцепившись в оконную раму, неподвижно стояла и больше не ждала спасателей. Голова её была чуть опущена, и вскоре дым, охвативший парализованную фигуру, сменился пламенем.

Нина не знала, почему та женщина не попыталась спрыгнуть. Не положилась на крематоров, что растянули перед входом полотно. Хотя бы просто не рискнула, чтобы выжить. Эта фигура, этот образ намертво въелись в память тогда ещё маленькой девочки. Отныне каждый раз, при взгляде на высокое здание, Нина видела её. Ту женщину, что навсегда застыла перед окном.

Посыльная вздрогнула. Привычно обвела взглядом гранитную плиту. Нашла глазами 63-ю позицию и сразу опустила голову.

«Верана Нойр. 10.5.952 — 7.10.985. Номер 47».

— Не ожидал тебя встретить сегодня, — раздался рядом дружелюбный голос. Нина повернулась и увидела одетого в китель товарища по несчастью, Евгения Ливерия. Широкоплечего мужчину с волевым подбородком. — Привет.