Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

Последнее совещание изначально планировалось коротким – не дольше часа. Затем был назначен ланч в царской бильярдной, переоборудованной под личную столовую Рузвельта. Оставшиеся дела касались принятия даже не одного, а двух итоговых документов, проекты которых были спешно собраны редакционными комитетами за шестнадцать часов, прошедших с момента завершения предыдущего пленарного заседания: во-первых, «Коммюнике о Крымской конференции» для синхронной публикации в США, Великобритании и СССР на следующий день; во-вторых, официальный «Протокол работы Крымской конференции» для служебного пользования, доступ к которому получат лишь высокопоставленные члены правительств трёх союзных держав. Второй документ включал описание некоторых деталей, не затронутых в коммюнике или изложенных там чисто декларативно, таких, к примеру, как система голосования в Совете Безопасности будущей Организации объединённых Наций, поскольку публиковать их было нельзя до согласования с другими постоянными членами Совбеза, а именно, Францией и Китаем. Протокол содержал также дополнительный пункт требований для включения в акт безоговорочной капитуляции Германии: «Соединенное Королевство, Соединённые Штаты Америки и Союз Советских Социалистических Республик будут обладать по отношению к Германии верховной властью. При осуществлении этой власти они примут такие меры, которые они признают необходимыми для будущего мира и безопасности, включая полное разоружение, демилитаризацию и расчленение Германии». Союзники опасались, что, узнав о такой формулировке, нацисты, даже осознав тщетность сопротивления, будут ожесточенно биться до конца, в надежде отсрочить столь жестокое наказание. Обсуждался в «Протоколе» и вопрос о репарациях на сумму 20 млрд долларов, половина из которых причиталась Советскому Союзу, хотя Черчилль возражал, «что впредь до рассмотрения вопроса о репарациях Московской Комиссией по репарациям не могут быть названы никакие цифры репараций»[80]. Кратко очерчивался и круг вопросов для дальнейшего обсуждения тремя министрами иностранных дел, включая будущий суд над военными преступниками и порядок урегулирования территориальных споров и международных отношений с (и между) балканскими странами, Персией и Турцией{673}.

Три лидера остались, в целом, довольны подготовленными проектами и выразили согласие за ланчем их подписать после внесения незначительных правок. Ко всеобщему облегчению, Черчилль ограничился преимущественно стилистическими возражениями, в частности, против злоупотребления эпитетом «совместные» в текстах трёхсторонних соглашений. «Совместными, – заявил он, – бывают воскресные семейные шашлыки из баранины»{674}.