Дочери Ялты. Черчилли, Рузвельты и Гарриманы: история любви и войны

Так бывшая лучшая подруга Кэти сделалась её мачехой. Хотя до открытой вражды дело не дошло, отношения между бывшими подругами явно разладились после выхода Памелы замуж за отца Кэти. Памела, конечно, и сама выросла в сельской местности у себя в Англии, но пристрастия Гарриманов к спартанской простоте Ардена понять не могла. Но главным яблоком раздора, конечно, стал сам Аверелл, поскольку постоянное присутствие Памелы практически лишило Кэти живого общения наедине с отцом{809}. Эта новая тенденция во взаимоотношениях двух женщин развивалась весьма динамично и вскоре вылилась в показательный эпизод на второе или третье после свадьбы Рождество, когда Аверелл с Памелой прибыли на ланч в отдельно стоящий в Ардене коттедж Кэти и Стэнли. Кэти как раз сервировала стол кое-какими hors d’oeuvres[92], и тут в столовую, унюхав запах любимого pâté[93], заскочила одна из огромной своры её любимых борзых. Сиганув прямо на стол, собака мигом слизнула этот pâté с блюда. Кэти, демонстрируя молниеносную реакцию, извернулась, схватила воришку за шкирку и вырвала деликатес из её зубастой пасти. Затем, водрузив одним ловким движением pâté обратно на сервировочную тарелку, Кэти обернулась к Памеле и спросила: «Не желаешь ли теперь и ты отведать нашего изысканного французского pâté?» С тех пор, заглядывая к Кэти на ланч, Памела никак не могла избавиться от подозрительного отношения к предлагаемым ей там угощениям{810}.

Аверелл же продолжал обожать Памелу до конца своих дней. Она помогала ему ощущать себя всё таким же молодым в душе. Они прожили вместе пятнадцать долгих и счастливых лет, но, когда Аверелл скончался в 1986 году на девяносто пятом году жизни, осадок остался противоречивый. Отметив для себя, что обе его дочери и без наследства были дамами вполне обеспеченными, всё-таки нельзя не признать странноватым его решение завещать всё своё состояние вдове. Сама же Памела к тому времени, давно получив американское гражданство, успела стать заметной силой в Демократической партии в роли ключевого сборщика пожертвований. В 1993 году президент Клинтон назначил её послом США во Франции. Но Памела с её неизбывной привычкой ни в чём себе не отказывать, склонностью к расточительству и неумением грамотно инвестировать быстро пустила по ветру значительную часть колоссального состояния Аверелла. Будучи всё-таки членами семейного трастового фонда Гарриманов, Кэти и её сестра Мэри даже подали против Памелы судебный иск, обвинив в растратах, но всё в итоге обошлось мирным соглашением. В феврале 1997 года у Памелы прямо в плавательном бассейне парижского отеля «Ритц» случилось кровоизлияние в мозг, и на следующий день она скончалась, не приходя в сознание. В своё завещание она включила два примечательных пункта. Во-первых, Памела окончательно отписала натюрморт «Розы»[94] кисти Винсента ван Гога, приобретенный Авереллом в 1930 году во время медового месяца с Мари, в дар Национальной галерее искусств в Вашингтоне. А во-вторых, всё, что к тому времени осталось от состояния Гарриманов, завещала своему единственному ребенку Уинстону С. Черчиллю II и его семье.

Кажущаяся внезапность смерти Рузвельта и последовавший переход к послевоенным реалиям забросили Анну на совершенно незнакомую ей территорию. За свою взрослую жизнь она успела свыкнуться с бессменным доминированием отца на сцене штата Нью-Йорк, а затем и на национальной и международной арене, и это определяло склад её личности. А теперь – с кем или чем ей было себя отождествлять? По возвращении в Сиэтл Анна с Джоном надеялись возобновить работу в Seattle Post-Intelligencer, но вскоре выяснилось, что у владельца газеты Уильяма Рэндольфа Херста вакансий для них не находится. Это раньше они были дочерью и зятем президента страны, а теперь сделались парой пусть и грамотных, но рядовых граждан без выдающихся редакторских талантов или опыта журналистских расследований. Газета в их услугах не нуждалась.