Дочери Лалады. Паруса души

— Прошу прощения, сударыня! — воскликнула девушка, обращаясь к Онирис. — Ты ведь супруга госпожи Эллейв? Она мне характеристику не подписала! Ты не знаешь, где она может быть? — И, заметив Арнуга в мундире, спохватилась: — Ой, господин Арнуг, здравия желаю!

Тот не был её преподавателем, встретиться на занятиях им предстояло только со следующего года обучения, но прославленного героя Гильгернской битвы в здешнем отделении Корабельной школы знали все курсанты.

— Если ты поспешишь, можешь нагнать её, она с господином Эвельгером только что ушла в морское ведомство, — сказала Онирис.

— Благодарю, сударыня! — сверкнув улыбкой, воскликнула девушка.

Щёлкнув каблуками с коротким поклоном-кивком, она умчалась в сторону морского ведомства, а Арнуг заметил:

— Способная ученица, только временами норов свой не к месту проявляет. Но думаю, что первое учебное плавание у неё прошло неплохо.

Ниэльм тем временем, смахнув слёзы, спросил:

— Господин Арнуг, а что значит «форсировать парусами»?

— Это, друг мой, означает — нести парусов более, чем необходимо по силе ветра, — объяснил тот. — Делается это, дабы ускорить ход, но без крайней необходимости к этому не стоит прибегать.

— Вон она, — шутливо кивнул дядюшка Роогдрейм вслед убежавшей курсантке, — можно сказать, что форсирует, дабы догнать нашу Эллейв.

Это был весьма наглядный пример, хотя и условный. «Форсировала» девушка свой ход не парусами, а тонким слоем хмари, по которому бежала, дабы настигнуть коркома-наставницу. Без заверения подписью характеристика была недействительна.

20. Три капитана. Путеводный Компас

— Госпожа корком!

Едва Эллейв с Эвельгером вошли в главный вестибюль морского ведомства, в котором царила приятная прохлада, созданная одушевлённым зданием, как их окликнул звонкий голос. Их догоняла курсантка Фридверд.

— В чём дело? — обернулась Эллейв.

— Госпожа корком... — Фридверд щёлкнула каблуками и протянула характеристику. — Ты подпись поставить забыла!

— Ах, да, прости! — Эллейв протянула руку к бумаге, но замешкалась: пера-то под рукой у неё не было. — Слушай, подожди здесь, а? Мы зайдём в кабинет к начальнику, нам тоже надо кое-что оформить... Там заодно и твою бумажку подпишу.

— Как прикажешь, госпожа корком! — ответила девушка.

Эллейв с Эвельгером отправились в кабинет, а та провожала их глазами и стояла навытяжку, пока они не скрылись за поворотом лестницы. В плавании курсантка обтесалась, вымуштровалась, нюхнула настоящего морского пота... Своенравные замашки были забыты, равно как и некогда драгоценная шевелюра — она стриглась теперь под ноль как миленькая, а тот эпизод вспоминала со стыдом. Парни заранее привели себя в надлежащий вид, а она не стала, самонадеянно полагая, что ей сойдёт это с рук... Не сошло. Её предупреждали, что корком даже на борт не пустит с такой гривой — так и вышло. Действительно, уж лучше бы она сама загодя посетила цирюльню, нежели была отправлена туда с таким позором. Наставники в Корабельной школе вообще советовали делать стрижку задолго до первого плавания, чтобы успеть привыкнуть, а на длинноволосых курсантов смотрели с усмешкой: мол, красуйтесь, щеголяйте, пока можете, в море всё равно лысыми пойдёте, никуда не денетесь. Кто-то следовал совету, а Фридверд оттягивала этот момент до последнего, хотя и понимала, что пышная шевелюра и морская карьера не очень-то совместимы. Ещё лет тридцать-пятьдесят назад с этим было не так строго на флоте, но в последнее время порядки ужесточились.