Дочери Лалады. Паруса души

Но численность экипажа корабля первого класса в два раза превосходила таковую численность судна рангом ниже, и добирать команду всё же требовалось. А зачем долго искать? Эллейв предложила команде своего «Стража» перейти на «Сияющую славу», тем самым доукомплектовав её экипаж. При этом она не забыла упомянуть материальную сторону, а именно — вознаграждение за экспедицию.

— Мы пускаемся в необычное предприятие, ребята, — сказала она. — Возможно, более опасное, чем обычно, но и плата будет щедрая. Все, кто готов рискнуть и пойти с нами, имеют шанс недурно разбогатеть и, вероятно, войти в историю!

Конечно, в историю порой входят и посмертно, но о плохом никому не хотелось думать. В итоге «Страж» и «Быстрокрылый» остались пустыми: их команды вошли в состав экспедиции. Реттлинг аналогично поступил с экипажем своего корабля, потому что плавал со своими ребятами уже немало лет, знал и ценил их, а также верил им как себе. Ему численности хватало, поскольку он служил на корабле первого класса. Он мог пуститься в путь и прямо на своём судне, но предоставленный ему Владычицей корабль был новее и лучше построен, и выбор склонился в сторону «Неустрашимого».

Словом, вопрос с командами решился в считанные дни, и началась подготовка. Трое капитанов в это время проживали в доме госпожи Розгард, а точнее, возвращались туда ночевать. Так принцессе было удобнее следить за ходом подготовки, а капитаны не возражали и охотно пользовались её гостеприимством. В совместном проживании было и ещё одно преимущество: так они могли предварительно узнать друг друга лучше. Точнее, Эллейв с Эвельгером и так дружили, а вот в отношении Реттлинга им не помешало бы повысить уровень доверия. Они знали о нём только то, что он был моряком, потом покинул службу, став супругом Дамрад, а после её смерти снова ушёл в море.

Случилось им однажды уютным вечером распить бутылку «крови победы»; в окна скрёбся дождик, потрескивал огонь в камине, госпожа Розгард задерживалась на службе, а Кагерд работал в библиотеке над какой-то научной статьёй.

— Слушай, дружище, я вот всё смотрю на твой идеальный череп, — проговорил Эвельгер, обращаясь к Реттлингу, — и задаюсь вопросом: как ты добился такой гладкости?

— Я пользуюсь средством для удаления и предотвращения роста волос, — ответил тот. — Его достаточно втирать раз в две недели. О бритве с ним можно забыть навсегда. Это новинка, появилась года три назад, не более.

— Гм, очень удобно, — проговорил Эвельгер. — А что за средство, нельзя ли полюбопытствовать?

— Отчего же нельзя? — Реттлинг поднялся со своего места. — Оно у меня в комнате, сейчас принесу.

Спустя пару минут он вернулся с бутылочкой из коричневого стекла и вручил её Эвельгеру. Тот внимательно прочёл этикетку, открыл пробку, понюхал и поморщился. Реттлинг усмехнулся.

— Запах действительно не самый приятный, но главное — блестящий результат!

Он был блестящим в самом прямом смысле этого слова: череп Реттлинга сверкал, точно маслом натёртый или отшлифованный. Эвельгер поинтересовался о цене и о том, где это средство можно приобрести или заказать. Снадобье оказалось недешёвым, а купить его можно было в салоне на Двенадцатой Западной улице; также там продавались различные духи, тушь для ресниц и прочие средства для красоты.

— Да, средство стоит дорого, но расходуется очень экономно, одной бутылки хватает на полгода, — сказал Реттлинг, проводя рукой по голове и демонстрируя её безупречную гладкость.

Разрешил он дотронуться до своего черепа и Эвельгеру с Эллейв, дабы они убедились в эффективности средства.

— Пожалуй, стоит испробовать, — кивнул Эвельгер. — На днях надо будет наведаться в это заведение.

— Я с тобой, — сказала Эллейв. — Мне тоже не помешает такое снадобье. Здорово время экономит.

Они выпили ещё по паре чарочек. Градус откровения повысился, языки развязались. Реттлинг снял перчатки, потому что в них ему было не слишком удобно закусывать, и разговор плавно соскользнул на общую для него с Эвельгером тему — вдовство. Оказалось, что Реттлинг уже как бы и не совсем вдовец: на него обратила внимание одна в высшей степени достойная госпожа, Реттлинг не устоял и нарушил траур. У них было несколько свиданий, она звала его в мужья, но он отказался, устыдившись своей несдержанности и ужаснувшись оттого, что не соблюл верность памяти Дамрад. А недавно Реттлинг узнал, что у него есть полуторагодовалая доченька. Дамрад от него так ни разу и не родила, и это в своё время сильно било по его мужскому самолюбию: за что она забраковала его, почему не хотела от него детей? Она никогда не говорила об этом, а он не решался спрашивать... И вот — долгожданная малютка появилась, но своего родного отца так пока и не узнала.

— Так какого гнилого хераупса ты отверг предложение этой госпожи? — нахмурился Эвельгер. — Почему твоя девочка растёт без батюшки?!

Реттлинг с горечью покачал головой.