Дочки-матери

В глубине души он осознавал, что это призраки двух несмышленых детей, которые в свое время еще даже не научились думать, а потому договориться с ними невозможно, но в то же время они ведь действуют так, будто мыслительные процессы им уже доступны. В какой-то книге Никита читал, что призраки – это не только след от человека, но и память о нем. И со временем след стирается, остается только память. Не зря же говорят, что люди живы до тех пор, пока о них помнят. А о Витеньке Сафронове его родители определенно помнили. Должно быть, представляли, каким он вырос бы, наделяли его определенными чертами характера, которые так или иначе вобрал в себя потревоженный призрак. И именно с ним сейчас договориться, на взгляд Никиты, было проще. О Лилии едва ли помнили так же хорошо, и уж совершенно точно взрослой ее никто не представлял. Она сейчас действует грубо, подчиняясь одним лишь инстинктам, вызванным ритуалом на ее могиле. Лилия не остановится, пока не уничтожит всех, к кому питает ненависть. Но если прав Никита в своих предположениях, то Витя ее остановить сможет.

Осторожно приблизившись к окну, Никита медленно просунул в щель между откосом и шкафом руку с зажатым в ней крестиком.

– Витенька, – позвал он тихо. – Посмотри, у меня твоя вещь. Ты ведь специально дал ее Яне, так? Ты оставил ей подсказку? Тебе не нравится то, что происходит?

В столовой по-прежнему стояла тишина. Никита рискнул немного отодвинуть плечом шкаф и заглянуть внутрь, готовясь в любой момент отступить назад, но делать этого не пришлось. Никто больше не швырял в него предметы, не пытался выгнать из дома. Тогда он надавил на шкаф сильнее, делая зазор больше, пока не смог протиснуться в него и не оказался внутри дома.

Даже в полутьме, при свете одного лишь фонаря, было видно, что столовая полностью разгромлена. Кругом валялись обломки мебели, битая посуда, вилки, ножи, с полотка свисала разбитая люстра, а по полу разливалась прохладная вода, но никаких признаков того, что здесь кто-то еще есть, Никита не увидел. Он смелее шагнул вперед, в глубину дома, за что тут же был наказан: огромный нож для разделки мяса внезапно взметнулся вверх и пролетел мимо его головы, лезвием затронув кожу на виске. По щеке тут же покатилась горячая капля крови, а рука с зажатым крестиком снова взметнулась вверх.

– Витенька, я здесь, чтобы помочь тебе, – торопливо заговорил Никита. – Я знаю, ты не хочешь всего этого. Тебя побеспокоили против твоей воли, ты уже наверняка был рядом со своей мамой, но тот, кто провел ритуал на твоей могиле, вырвал тебя из ее рук. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе вернуться.

Чувствуя себя едва ли не экзорцистом, Никита медленно продвигался вперед, держа крестик перед собой. Теперь он точно знал, что призрак рядом, ощущал его кожей, боковым зрением видел яркую пульсацию сбоку, но стоило повернуть голову, как она будто пряталась позади него. Никита не замолкал ни на секунду, а призрак, словно загипнотизированный его словами, пока не мешал, просто наблюдал.

Никита вышел из столовой и беспрепятственно добрался до входа в подвал. Дверь поддалась легко, и спустя полминуты он уже стоял внизу по плечи в воде, пытаясь сориентироваться, куда идти дальше, где искать Яну и хозяйку дома. Позволил себе на секунду прервать страстный монолог и позвать обеих, но они не ответили. Телефон Яны оказался недоступен, и Никите пришлось продвигаться дальше наугад. Яна говорила, что Ветрова заперта в чулане в дальнем конце коридора, а ведет в него деревянная дверь, так что ему надо просто плыть по коридору, пока он не упрется в эту дверь. Плыть, держа в руках фонарь и продолжая уговаривать призрака не мешать. Задача почти невыполнимая. Фонарем пришлось пожертвовать, но тусклого света аварийного освещения под потолком хватало, чтобы ориентироваться в пространстве.

Никита добрался до нужной двери гораздо позже, чем рассчитывал, и недоуменно остановился. Дверь была открыта, но ни Яны, ни Марии Петровны в помещении не оказалось. Никита обшарил его полностью, даже ощупал пол, ожидая худшего, но чулан был пуст. И где теперь искать женщин, он не представлял.

* * *

Яркий источник света был всего один, но пугал так, что Яне хотелось уменьшиться в размерах, спрятаться в дальнем уголке и не дышать, чтобы не выдать себя. Мария Петровна, похоже, чувствовала нечто похожее, поскольку испуганно сделала шаг назад. Но отступать обеим было некуда: дверь на улицу тоже оказалась заперта. Яна дернула за ручку всего один раз и, получив ожидаемый результат, не стала больше совершать лишних движений.

Пульсирующий холодным светом шар висел в нескольких метрах от них, не приближаясь, но и не исчезая. Он будто ждал чего-то, и на долю секунды Яна подумала, что второго призрака.

– Это она? – вдруг спросила Мария Петровна, не отводя взгляд от света.

Яна не сразу поняла, что вопрос обращен к ней.

– Мы думаем, что да, – едва слышно ответила она.

– Но почему сейчас?

– Кто-то провел на ее могиле ритуал и вызвал ее из небытия. Мы думаем, что это было сделано нарочно, направлено против вашей семьи.