Додразнилась (СИ)

Удары ремня сотрясали мягкую плоть, задевая сложенные вместе половые губы. Боль была обжигающей, жалящей и странно возбуждающей. Возможно, очкастый специально подбирал интервал и силу ударов, чтобы агония проходила через кожу, задевая нервные окончания и воздействовала необъяснимым образом на мышцы ее матки. Панси чувствовала собственную влагу и набухший клитор.

Она старалась сдерживать свои порывы обматерить Поттера, прижав ладонь ко рту. Вместе с резкими выдохами, слизеринка издавала протяжные низкие всхлипы, но потом, что-то с громким стуком упало на пол. Сильные руки молодого мужчины крепко схватили ее предплечья. Поттер рывком опустил ее на пол и раздвинул ноги. Одним резким движением, член проник в нее до основания.

Гарри вбивался в нее, как сумасшедший, наклонившись к шее и держа одну грудь ладонью. Мокрые шлепки и еле слышные стоны девушки нарушали могильную тишину хранилища.

— Поттер… Я… — Панси завертела головой, царапая ногтями его плечи. Ее тело выгнулось дугой, пока пальцы аврора сдерживали ее крик оргазма. Через содрогания и конвульсии, он перешел в слабый скулеж, когда долбежка сменилась резкими, глубокими фрикциями.

Гриффиндорец зашипел, впиваясь пальцами в покрасневшие ягодицы. Струя семени брызнула под давлением в горячее, сокращающееся лоно. Из-за сдерживания своих желаний, освобождение тупой болью отдавало мужчине в мошонку. Казалось, что яйца выворачивались наизнанку. Гарри выгнулся и закрыл глаза.

— Черт… Великолепно, — с неровным выдохом проговорил аврор.

Он по-прежнему был в ней и не хотел выходить, рухнув сверху от усталости и чувства свободы. Оба лежали мокрые без сил, переводя дыхание. Ягодицы девушки немного онемели после жестокой порки.

«Что я наделала…» — подумала Панси, чувствуя наступавшую необратимость.

========== Пятая ==========

Паркинсон уже второй час крутилась у зеркала, не зная, какое платье выбрать. Сегодня в полдень у нее запланирована встреча с Поттером. Девушка мысленно отмахивалась и регулярно повторяла себе, что их связь продлится только эти три месяца, пока не будет готова ее статья. Она специально настраивала себя на воспоминания о Хогвартсе, чтобы легче было накопить обиду и привычное для себя чувство ненависти.

«Ничего не поменялось, шрамоголовый, абсолютно ничего…»— девушка поправила макияж глаз и моментально покрылась румянцем, стоило только подумать о том, что случилось в хранилище.

Этой ночью, ее разум заполнили фантазии, в которых она позволяла себе неистово отсасывать каменный член гриффиндорца. Он грубо тянул и сжимал ее волосы, издавая громкие, протяжные стоны.

Панси погладила ладонью правую ягодицу. Когда она вернулась домой, после бесстыдной порки, ее задница не шуточно горела и пощипывала. С внешней стороны остались два небольших, красноватых пятна.

«Если он меня и сегодня так обработает, то не сидеть мне спокойно еще дня три.»— подумала слизеринка с дьявольским смешком. Она не рассчитывала на секс в эту встречу, но не могла не думать об этом с каждой пройденной минутой.

Думать и представлять…слишком много постыдного, обжигающего и смелого.

«Я точно нимфоманка! Или меня такой сделал он…»— Паркинсон собрала сумку и положила диктофон в карман мантии.

Она шумно выдохнула, продолжая стоять возле зеркала. С щек не сходил предательский румянец, а сердце билось слишком сильно. От волнения вспотели ладони и в животе медленно завязывался узел напряжения.

«Почему, черт возьми, я так нервничаю?!»

— Подумаешь встреча с Поттером…

«Который трахал меня вчера в хранилище.» — закончило фразу ее сознание. Девушка положила руку на живот и закрыла глаза. С губ сорвался слабый, обреченный стон.

Произошедшее вчера выходило за рамки простого, узконаправленного секса. Помимо примитивной похоти и возбуждения, в разуме слизеринки навсегда отпечаталась атмосфера вынужденной тишины, украшенная хлесткими ударами его ремня. Эти ощущения резонировали с совестью и привычным пониманием отношений мужчины и женщины.

«Мне надо успокоиться…»— приказала сама себе девушка, рассматривая выбранный наряд.

Все было прекрасно, по ее критичному взгляду. Вишневое платье с черными вставками по бокам, треугольный вырез декольте, шелковое белье с чулками и волосы, собранные наверх заколкой. В этот раз, Панси захотела надеть шпильки.

Резинка чулок непривычно давила на кожу бедер, мешая обрести более выраженную уверенность.

«Не стану же я заявляться к нему в колготках.»— Ее злил настойчивый голос в голове, акцентируя внимание на том, что все эти подготовки делались для очкастого.

«Нет! Я эгоистка и слишком сильно люблю себя.»

***