Договориться с тенью

Сначала Герман и сам верил в свою гениальность, в свой талант художника. Когда в четвертом классе реальной школы предстояло традиционное разделение учеников на перспективных — тех, кто пойдёт учиться в гимназию, и бесперспективных — кто останется учиться в школе, Герман даже не сомневался: он не один из лучших — он лучший! Но к моменту окончания гимназии он открыл о себе правду и возненавидел свою мать. Она продолжала рассказывать всем, что её сын будет великим художником, а Герман уже решил про себя, что никогда в своей жизни не возьмёт в руки кисть. У него так же, как и Адольфа Гитлера в своё время, получались вполне сносные акварельные пейзажи, но ему совершенно не давался портрет. Он не хотел повторять ошибку Адольфа, который дважды пытался поступить в Венскую художественную академию и дважды проваливался. Впрочем, это сходство с Гитлером несколько успокоило Германа и дало ему возможность думать о себе, как об избранном.

Не слишком долго выбирал он свою будущую профессию. После окончания гимназии Герман без труда поступил на юридический факультет одного из старейших Баварских университетов — имени Людвига Богатого и Короля Максимилиана. Герман никому и никогда не говорил, почему остановился именно на этом университете, однако проблему выбора он решил для себя тотчас, как узнал, что среди учёных, работавших в этом университете, насчитывается добрая дюжина лауреатов Нобелевской премии. Признано, что именно этот университет готовит лучших юристов в стране. А его педагоги и научные школы ценимы во всём мире.

Герман окончил университет и получил право частной практики. Ему было тридцать три года, и у него была адвокатская контора, приносящая приличный доход. Городской родительский дом перешёл ему, мать и отец переехали за город. Изредка он навещал их. Свободное время Герман любил проводить в Химзе на озере с друзьями. Летом к его услугам были и виндсёрфинг, и дайвинг, и конные прогулки вдоль живописных берегов, зимой — горные лыжи. После активно проведённого дня Герман любил отужинать здесь же, в одном из ресторанчиков, а напоследок постоять у водной глади, проникнуться спокойствием зеркального озера и величием альпийских хребтов.

Свой отпуск Герман проводил, путешествуя по Европе, считая своим долгом посетить международный фестиваль в Зальцбурге и фестиваль Герберта фон Караяна в Баден-Бадене. Лишь самому себе он мог признаться, что оперная музыка не очень-то затрагивала его душу. Тем не менее, ради имиджа потомственного аристократа Герман регулярно посещал «Арену ди Верона» во Франкфурте, Королевскую оперу Бельгии, «Опера де Бастиль» в Париже и, конечно же, Венскую оперу.

Жениться Герман не собирался. Он в принципе не понимал, для чего вообще люди женятся. Ему было хорошо одному. Разве только для продолжения рода, чтобы наплодить себе подобных? Но что он может сказать своему сыну? Что передать? Чему научить? Что ответить на его вопросы? У Германа самого было вопросов больше, чем ответов. Его отец не научил ничему. И он не хотел брать ответственность за кого бы то ни было, ему хватало самого себя. Он наслаждался жизнью, был доволен ею и собой. Герман любил заводить новые знакомства, у него было много женщин, и он не позволял себе длительных отношений. Если очередная влюбленная женщина становилась настойчивой, начинала беспокоить его частыми звонками и просьбами о свидании, Герман мгновенно прощался с нею навсегда. Стабильные отношения напрягали и тревожили его. Стабильность он предпочитал в карьере, но не в любви. Любовь для того и дана, чтобы поднимать его на своих крыльях до вершин Цугшпице. Но вечно находиться на вершине невозможно.

София заинтриговала его. Эта девушка могла бы долго оставаться рядом с ним и не наскучить. Кроме того, она приносила удачу Герману. Сначала он нашёл картины, и не где-нибудь, а в её стране, в городе, где она жила. Правда, потом они исчезли при таинственных обстоятельствах. Теперь-то он понял, что это были за обстоятельства. И спасибо ей за это, иначе неизвестно, удалось ли бы ему когда-нибудь вызволить своё наследство из этого провинциального музея. Да! Она определённо несёт ему удачу, но на этом пора ставить точку. Цель достигнута. Ни одна женщина не стоит этих картин! «Да, ведь она же писала, что собирается в Германию, — вдруг вспомнил Герман, — и говорила, что мы можем увидеться, если я захочу! Вот в чём дело. Этот тип уверен, что она здесь, и притащил мне картины в обмен на неё. Ну, и кто против?» Он взял телефон и снова набрал номер Софии.

22

К своему семидесятилетию Ева получила оригинальный и неожиданный подарок — племянницу славянского происхождения. Сначала она приняла это известие без оптимизма, если не сказать враждебно. Но потом, когда поняла, что внезапно объявившаяся родственница интересуется исключительно своими корнями, своим происхождением и не посягает на её, Евино, наследство, Ева успокоилась и даже нашла, что это лучший из всех подарков судьбы, полученных ею за последнее время. Такое развлекательное событие случилось для пожилой фрау весьма кстати.