Доказательства вины. Белая ночь

Я отключил обереги и отворил стальную дверь. Мне потребовалось не более пяти или шести сильных рывков, чтобы она широко распахнулась.

— Мне казалось, ты давно уже собирался ее починить, — заметил Рамирес.

Прежде чем шагнуть в комнату, он заглянул в дверной проем; я понимал, что мои обереги, пусть и дезактивированные, воздействуют на его чародейские чувства не хуже электробритвы размером с паровоз.

— Господи, Гарри! Ее еще сильнее перекосило.

— Надо же как-то испытывать способности ученицы.

Рамирес одарил меня ухмылкой:

— Еще бы!

— Попрошу без шуточек, — сказал я ему, не вкладывая, правда, в слова особой угрозы. — Я ее знаю с тех времен, когда она под стол пешком ходила.

Рамирес открыл рот, закрыл его и пожал плечами:

— Извини.

— Нет проблем, — хмыкнул я.

— Просто пойми, так как я не старик, чья сексуальная энергия выветрилась за долгим бездействием… — (Поймите меня правильно. Мне нравится Карлос. Однако случается, когда он молотит языком без устали и мне хочется колотить его по башке до тех пор, пока все зубы не повыпадают.) — …я не могу не признать, что обязательно нашел бы ей какое-нибудь толковое применение. Классная же девка. — Он вдруг замолчал, нахмурился и огляделся по сторонам. — Эм… надеюсь, Молли сейчас здесь нет, а?

— Не-а, — заверил я его. — На эту операцию я ее не звал.

— А-а, — вздохнул он, как мне показалось, со смешанным чувством одобрения и разочарования. — Это хорошо. Привет, Мыш.

Мой пес подошел поздороваться с Рамиресом — с серьезным видом протянул ему лапу и вильнул хвостом. Рамирес достал из кармана маленький полотняный мешочек и бросил его Мистеру, лежавшему на излюбленном местечке на одной из книжных полок. Мистер мгновенно впал в экстаз, придавил мешочек к полке лапой и принялся тереться об него мордой.

— В моем доме наркотики не одобряются, — строго заявил я Рамиресу.

Он закатил глаза:

— Ла-а-дно, папочка. Но мы ведь знаем, кто настоящий хозяин в этом доме. — Рамирес почесал Мистера за ухом. — Вот и пытаюсь подношениями избежать царственного неодобрения его императорского величества.

Я подождал, пока Рамирес закончит любезничать с котом, и тоже почесал его.

— Итак, вопросы есть?

— Только один. Нам предстоит сунуться в самую гущу большого собрания Белой Коллегии, обозвать пару вампиров убийцами, вызвать их на дуэль и убить на глазах у всех их друзей, родных и близких. Так?

— Так, — подтвердил я.

— Что ж, у плана не отнять одного достоинства. Простоты, — сухо заметил Рамирес. Он опустил свою сумку на журнальный столик, расстегнул ее и достал из нее «дезерт-игл», едва ли не самый мощный полуавтоматический пистолет в мире. — Обозвать их нехорошими словами и убить. Что тут может не сработать?

— Официально мы с ними находимся в состоянии перемирия, — сказал я. — И поскольку мы явимся туда с обвинениями, они не могут убить нас просто так: это будет нарушением правил.

Рамирес хмыкнул, проверил затвор пистолета и вставил в него обойму.

— Либо мы явимся к ним, нас убьют и сделают вид, будто мы ушли от них в добром здравии, а что случилось потом — не их ума дело. О господи, как жаль всех этих милых, горячих молодых женщин, любимца которых, красавца-мужчину Рамиреса утащил с собой в могилу этот псих Гарри Дрезден.

— Нет, — усмехнулся я. — Во-первых, Совет обязательно выяснит, что же именно произошло.

— Если кто-нибудь из них не поленится пошевелить для этого задницей, — протянул Рамирес.

— Эбинизер не поленится, — с абсолютной убежденностью заявил я.

— Откуда ты знаешь? — спросил Рамирес.

Я-то знал это точно: мой старый наставник был Черным Посохом, абсолютно незаконным, аморальным тайным убийцей Совета, который обладал правом нарушать по собственному усмотрению законы магии — в том числе Первый закон: «Не убий». Когда граф Ортега из Красной Коллегии вызвал меня на дуэль и смошенничал, Эбинизер воспринял это как личное оскорбление. Он убил Ортегу и всю его команду, сбросив на них с орбиты старый советский спутник. Но Рамиресу я этого рассказать не мог.

— Я знаю старика, — сказал я. — Он не поленится.

— Ты это знаешь, — ответил Рамирес. — А что, если Белые не знают?

— Тогда станем полагаться на другое обстоятельство. Король Рейт очень не хочет, чтобы его великолепную задницу свергли. Наша задача состоит в том, чтобы устранить пару потенциальных свергателей. Он пожелает, чтобы мы добились успеха. А после этого, я полагаю, принципа «услуга за услугу» хватит, чтобы мы убрались оттуда целыми и невредимыми.

Рамирес покачал головой:

— Мы оказываем Белому Королю, нашему врагу, с которым мы находимся в состоянии войны, услугу, помогая ему сохранить трон.

— Ага.

— На кой черт мы это делаем?

— Потому что это может дать Совету шанс на передышку — по крайней мере, на время устраиваемых Рейтом переговоров. — Я прищурился. — А еще потому, что эти сукины дети должны поплатиться за убийства невинных людей, а это единственный способ до них добраться.

Рамирес достал из сумки три осколочные гранаты и положил их рядом с пистолетом.

— Второе мне больше нравится. Вот в такой драке я не против поучаствовать. Поддержка будет?

— Возможно, — ответил я.