Доктор Гарин

– “Робкий юноша”. Кажется, давным-давно была такая фильма.

– Не помню. Вы же знаете, Маша, я сейчас предпочитаю книги.

– Я тоже, Гарин.

Едва аквариум с берегом и оливой увезли, эфиоп ударил фаллосом в гонг, и на арену выскочил бородатый полуголый гигант в одном клубном пиджаке с золотистыми пуговицами, преследуемый десятью карликами в форме китайских полицейских с торчащими разноцветными фаллосами.

– Что-то многовато телесного низа в этом цирке, – усмехнулся Гарин, прихлёбывая ликёр из овсяной рюмки.

– Гарин, вы же знаете, секс сейчас везде в моде. – Расправившись со своим мороженым, Маша принялась за гаринское. – Чем ещё народу заниматься во время перманентных войн и эпидемий?

Под комическую музыку карлики погнали гиганта по кругу. Издавая испуганные ухающие звуки, он смешно улепётывал от них, подпрыгивая и вскидывая огромные ноги выше своей лохматой головы. Двум карликам удалось вцепиться в фалды его пиджака, некоторое время они болтались на нём, затем пиджак треснул по швам, слетел, и гигант остался нагишом, с надписью VUT на спине. Завидя эту надпись, зал взорвался негодующим рёвом, все закричали и заулюлюкали. На арену полетели берестяные бутылки, овсяные стаканчики и ругательства на разных языках.

– Шаромыжник! Ворюга!

– Ачап аза![39]

– Педрило уральское!

– Онбаган![40]

– Говноед!

– Fuck you!

Не понимающий местного контекста Гарин посреди общего рёва обратился к соседу – полному алтайцу, с криком швырнувшему на арену недопитую берестяную бутылку пива:

– Подскажите, любезный, что такое VUT?

– Мишка Вут, плохой человек! – закричал тот Гарину в ухо. – С Урала к нам ехал, банк делал, пирамиду делал, людей грабил, в Китай бежал, там арестовали, пытали, деньги отняли, сажали! А деньги нам не вернули!

Карлики тем временем настигли голого гиганта, поставили на арене в унизительную позу и принялись затейливо насиловать. Под куполом зазвучала частушка:

В Гуанчжоу схвачен Вут,
Его пятеро ебут!
Трое  –  в жопу, двое  –  в нос,
Довели его до слёз!

Публика радостно завопила, люди повскакали с мест, аплодируя. Не занятые в изнасиловании карлики держали гиганта за руки и за ноги, двое собирали в чаши его обильные слёзы, а один плясал на его широкой спине, потрясая оранжевым пылающим членом.

– Гнев народный страшен! – смеясь, выкрикнула Маша в ухо Гарину.

– Как и любовь его!

Они взяли у робота ещё по стаканчику вишнёвки.

После бурной сцены в цирке наступило затишье: на арене возникли арабские фокусники в чалмах, ярких халатах и с кованым сундуком, потекла спокойная восточная музыка. Пританцовывая, маги открыли сундук и стали доставать из него белых голубей и кроликов. Их опускали в чёрные шляпы, быстро извлекали уже зажаренными и швыряли публике. Зрители хватали аппетитные дымящиеся тушки, рвали на части и тут же приступали к трапезе. В цирке запахло жареным мясом.

– Мы отстали от жизни, Маша, – рокотал Гарин. – В цирке теперь, оказывается, кормят!

– Тоже в духе времени! Хлеб и зрелища соединились.

– Скорее – мясо и секс.

А маги всё извлекали и извлекали из бездонного сундука покорных белых животных, опускали в шляпы, доставали зажаренными и кидали в публику. Первые ряды, уже сидящие с подрумяненными, брызжущими жиром тушками, передавали новоиспечённые тушки назад, с верхних рядов амфитеатра тянулись руки, слышались просьбы и советы – кому и что передать.

Вскоре весь цирк хрустел и чавкал под приятную восточную музыку. Сосед-алтаец, заполучивший кролика и тут же накинувшийся на него, оторвал ногу, протянул Гарину. Гарин отказался. Рядом с Машей сидела пара с двумя детьми. Они с аппетитом ели жареных голубей.

– Похоже, это уже традиция, – оглядывался Гарин со стаканчиком в руке. – Как аппетитно они наворачивают!

– Да! Сходить с семьёй в цирк поужинать. Фууу… – Маша зажала нос. – Как воняет!

– Маша, бывают запахи и похуже.

Маги поклонились и исчезли со своим бездонным сундуком, вызвав одобрительный гул жующих ртов. Эфиоп бухнул в гонг, и на арену выбежали голые разнополые гимнасты, схватились за тросы, взвились под купол и принялись там кувыркаться, перелетая с трапеции на трапецию. Гибкие юные тела смело летали навстречу друг другу, сцеплялись гирляндами, раскачивались, складывались в геометрические фигуры, расплетались, кружились, сверкая упругими ягодицами и безволосыми гениталиями. Вволю покувыркавшись под куполом, гимнасты встали кругом, взявшись за руки, расставили ноги и стали одновременно мочиться вниз, извергая струи всех цветов радуги.

Неспособная аплодировать публика одобрительно замычала.

– Вот это красиво! – искренне восхитилась Маша. – Как это возможно?

– Подсветка? – Гарин смотрел вверх, задрав бороду.

– Нет, это естественный цвет мочи каждого!

– К счастью, я не уролог.

Завершив радужное мочеиспускание, гимнасты стремительно съехали вниз по канатам, раскланялись под бравурную музыку и ускакали за кулисы.

Когда гудение кончилось, эфиоп ударил в гонг. И снова ожил глас под куполом: