Доктор Торн

Итак, кого же пригласили на свадьбу? Во-первых, как мы уже сказали, присутствовал сам герцог Омниум. Данное обстоятельство сделало свадьбу Фрэнка Грешема и Мэри Торн самым грандиозным из всех торжеств, когда-либо происходивших в округе. Герцог Омниум никогда нигде не появлялся – и вдруг приехал на свадьбу племянницы сельского доктора! Больше того, как только церемония закончилась, от души расцеловал молодую супругу и пожелал счастья.

– Дражайшая Мэри! – в восторженном экстазе воскликнула леди Арабелла при виде оказанной снохе великой чести.

– Надеюсь скоро увидеть вас обоих у себя в Гатерум-кастле, – обратился герцог к Фрэнку. – Кажется, не видел тебя с тех пор, как ты любезно посетил мое сборище. Ха-ха-ха! Было довольно весело, не правда ли?

В ответ Фрэнк мрачно что-то проворчал. Дело в том, что мистер Грешем-младший не успел привыкнуть к своему стремительно изменившемуся положению. Когда его приняли в Гатерум-кастле как одного из «сборища», он еще не был женат.

Сложно перечислить всех приехавших на торжество членов семейства Де Курси, однако все же постараюсь никого не забыть. Во-первых, сам граф, настроенный настолько милостиво, чтобы снизойти до обсуждения со сквайром положения дел в графстве; затем лорд Порлок – очень недовольный всем вокруг и не желавший ни с кем ничего обсуждать; графиня, которая всю последнюю неделю только и занималась тем, что везде, где могла поймать Фрэнка, одобрительно хлопала его по спине; леди Александрина, Маргаретта и Селина – эти особы просто любезно улыбались всем и каждому; достопочтенный Джордж шепотом рассказал Фрэнку о вдове, на которой собрался жениться: «Конечно, не такая находка, как твоя, но тоже очень и очень ничего. К тому же, старина, все делает по-моему, иначе я бы не отважился связать себя священными узами брака»; достопочтенный Джон, всегда готовый подшутить над Фрэнком по поводу его охотничьих лошадей, и, наконец, леди Амелия собственной персоной, по-прежнему недовольная демократичными браками. «В конце концов, она абсолютно ничего собой не представляет. Абсолютно, абсолютно», – качая головой, критически заметила леди, обращаясь к Августе Грешем. Однако вплоть до отъезда кузины из Грешемсбери Августа так и не смогла понять, в чем заключалась необходимость частых продолжительных бесед благородной леди Амелии с мистером Мортимером Газеби.

Помимо представленных лиц прибыли и другие члены многочисленного семейства Де Курси, называть которых по именам было бы слишком долго и утомительно.

На свадьбе присутствовал епископ епархии вместе с миссис Прауди. Прошел слух, что по желанию хозяев его сиятельство готов снизойти до проведения церемонии, однако эту миссию уже воспринял очень давний друг Грешемов. Важнейшую часть торжества предстояло исполнить архидьякону Грантли – пастору епископата Пламстед – при помощи и поддержке мистера Ориела. Вместе с ним приехали миссис Грантли и ее сестра – жена нового дьякона. Сам же новый дьякон, к сожалению, в это время был занят в Оксфорде.

Разумеется, на свадьбе собрались все Бейкеры и Джексоны. В последний раз они встретились в доме сквайра по случаю совершеннолетия Фрэнка. Следует отметить, что нынешнее празднество проходило в ином, значительно более оптимистичном настроении. Если совершеннолетие выглядело бедным и бледным, то свадьба соответствовала лучшим дням Грешемсбери.

Счастливое событие послужило поводом к устранению последних черт неприязни, давно отделявших доктора Торна от его собственных родственников. Торны из Уллаторна уже не раз пытались наладить отношения, однако доктор упорно отвергал попытки. «Они не примут Мэри в качестве родственницы, – заявлял он категорично, – а без нее я никуда не поеду». И вот сейчас все изменилось. Молодую миссис Грешем с радостью ждали в любом доме графства, а мистер Торн из Уллаторна – благодушный, общительный старый холостяк – приехал на свадьбу вместе с незамужней сестрой, мисс Моникой Торн, чье доброе сердце согревало весь Барсетшир.

– Моя дорогая, – обратилась она к Мэри, целуя ее и преподнося символический подарок, – очень рада с вами познакомиться. Очень.

«Ее вины здесь нет, – добавила Моника про себя, – и теперь, когда бедняжка станет миссис Грешем, о несчастном происхождении можно будет забыть». Тем не менее если бы мисс Торн из Уллаторна смогла высказать сокровенные мысли вслух, то непременно заявила бы, что Фрэнк поступил бы лучше, отказавшись жениться на богатстве без безупречной родословной и с достоинством нес бы свою бедность. И все же непоколебимых борцов за чистоту крови, подобных благодетельной особе из Уллаторна, можно пересчитать по пальцам, а в графстве Барсетшир их, наверное, совсем не осталось. Разумеется, за исключением леди Амелии.

Мисс Данстейбл талантливо исполнила роль подружки невесты.

– Ах нет! – отказалась она поначалу. – Тебе нужны молодые и хорошенькие помощницы.

Потом, поверив, что Мэри вовсе не льстила ей, убеждая, что она молода и хороша собой, мисс Данстейбл призналась:

– Честно говоря, всегда была немного влюблена в твоего Фрэнка, так что соглашаюсь ради него.