Доктор Торн

– Но, доктор Торн, – возразил почтенный пожилой поверенный, – это ведь целых две трети всей недвижимости. Две трети, уважаемый доктор! Чрезмерно! Абсурдно! Я бы сказал, нереально!

Редкие волосы на голове умудренного опытом юриста встопорщились при мысли о невероятной жертве со стороны наследницы.

– В конечном счете все образуется наилучшим образом, – заметил доктор, пытаясь успокоить взволнованного блюстителя справедливости. – Разумеется, перед невестой и женихом стоит общая цель: вернуть поместью Грешемсбери былое величие.

– Но, мой дорогой сэр…

Двадцать минут подряд юрист продолжал доказывать ошибочность решения, но Мэри Торн настояла на своем.

Зимой леди Де Курси настойчиво приглашала наследницу посетить Курси, а леди Арабелла, со своей стороны, так горячо поддерживала приглашение, что даже доктор Торн посоветовал племяннице съездить в гости дня на два-три, но и в этом вопросе Мэри проявила твердость характера и возразила:

– Не понимаю, зачем нужно туда ехать. Если тебе, дядя, или Фрэнку, или мистеру Грешему визит необходим, то, конечно, поеду, но сама абсолютно не вижу ни причины, ни смысла.

Доктор даже не пытался настаивать на важности поездки, а по поводу Фрэнка и сквайра Мэри и вовсе не переживала. Если бы она поехала, Фрэнку пришлось бы ее сопровождать, а он ненавидел замок Курси сейчас едва ли не сильнее, чем прежде. Надо отметить, что тетушка держалась с племянником в высшей степени вежливо и не переставала хвалить за то, что исполнил долг перед семьей.

Вскоре после Рождества в гости к Мэри на две недели приехала удивительная особа, которую ни она, ни доктор не ждали и о которой едва слышали: знаменитая мисс Данстейбл.

– Рыбак рыбака видит издалека, – услышав о визите, изрекла миссис Рантуэй – бывшая мисс Гашинг. – Племянница железнодорожного подрядчика – если можно ее назвать племянницей – прекрасно поладит с дочкой шарлатана.

– Во всяком случае, они смогут помериться денежными мешками, – с плохо скрытой завистью добавила миссис Амблби.

Надо признать, что Мэри Торн действительно прекрасно поладила с мисс Данстейбл. Гостья замечательно провела время, хотя некоторые жители деревни, включая миссис Рантуэй, умудрились запустить в обиход сплетню: якобы доктор Торн позавидовал деньгам племянницы и собрался жениться на владелице ливанской мази.

– Обязательно приеду, чтобы увидеть тебя в новом качестве: замужней дамой, – пообещала мисс Данстейбл, прощаясь с новообретенной подругой. Следует признать, что она излишне увлекалась сленгом, хотя, с другой стороны, леди ее состояния и возраста имеет полное право увлекаться всем, чем захочет.

Вот так зима постепенно изживала себя: очень медленно для Фрэнка, как он часто жаловался, и, возможно, медленно для Мэри, хотя она ни разу не посетовала на долгое ожидание. Наконец зима сменилась холодной, промозглой, ветреной ранней весной. Юмористические альманахи обычно рисуют нам ужасные картины января и февраля, но на самом деле самые мрачные месяцы в Англии – это март и апрель. По крайней мере, до седьмого мая ни один из нас не может похвастаться, что преодолел зимнюю меланхолию.

В Грешемсбери великое событие предстояло в начале апреля, но только не первого. Следует заметить, что, несмотря на практический, здравомыслящий дух времени, мало кто желает сочетаться браком именно в этот день. Для свадебной церемонии был выбран один из дней первой недели месяца, поэтому с конца февраля и весь март леди Арабелла трудилась с достойным глубокого восхищения вдохновением.

Было решено устроить торжественный завтрак в парадной столовой Грешемсбери. Для ее светлости серьезная трудность заключалась в том, что, предложив данный вариант, она несколько пренебрегла родным домом невесты. К счастью, узнав о планах будущей свекрови, Мэри приняла их поразительно легко:

– Вы правы, все комнаты нашего дома не вместят и половины гостей, если те пожелают прийти.

Леди Арабелла выглядела настолько неуверенной и даже жалкой, что других слов Мэри для нее не нашла. Несомненно, явиться должны были все: клан Де Курси вплоть до пятого колена, сам герцог Омниум и прочие многочисленные обитатели округи.

– Не рассердится ли твой дядюшка, если завтрак состоится здесь? Доктор Торн так добр к Фрэнку, что мне совсем не хочется его обидеть.

– Если вы, леди Арабелла, ничего ему не скажете, то дядя решит, что церемониальный протокол соблюден в точности, даже не заподозрит, что завтрак должен устраивать он, а не вы.

– Правда, дорогая?

Всем своим видом леди Арабелла выразила восхищение оригинальным решением проблемы. Вопрос уладился сам собой, и только год спустя или около того Мэри со смехом поведала дядюшке, что тот не выполнил существенную часть семейного долга.