Доктор Торн

Подозрение разгневало леди Арабеллу, а гнев придал мужества.

– Фрэнк должен выполнить обязательства перед семьей. Видите ли, доктор, мне стало известно, что между ним и Мэри возникли некоторые опасные отношения, то есть прозвучали недопустимые слова.

Теперь уже разгневался доктор, сразу став выше почти на целый фут, как показалось леди Арабелле:

– Что за отношения? Какие слова? Что именно между ними произошло? И кто вам об этом сказал?

– Поверьте, доктор, речь идет о любовном ухаживании, причем очень, очень, очень откровенного свойства.

Доктор не выдержал. Нет, даже ради Грешемсбери и наследника, ради сквайра со всеми его неприятностями, ради леди Арабеллы и благородной крови всех Де Курси он не смог сохранить спокойствие и стерпеть грязные обвинения в адрес своей дорогой Мэри. Мгновенно вскочив, став выше еще на целый фут и настолько же распространившись в ширину, он категорически отверг оскорбительные намеки.

– Кто это сказал? Тот, кто отзывается о мисс Торн столь недопустимым образом, нагло лжет! Даю честное слово…

– Доктор, дорогой доктор! Никакой ошибки – их разговор был услышан абсолютно четко и ясно.

– Кем услышан? Какой разговор?

– Видите ли, не хочу передавать больше того, что совершенно необходимо. Пагубная тенденция должна быть немедленно пресечена, вот и все.

– Что еще за тенденция? Выражайтесь прямо, леди Арабелла. Не позволю осквернять поведение Мэри порочащими намеками. Что же услышали ваши соглядатаи?

– Поверьте, доктор Торн: никаких соглядатаев не было.

– И никаких сплетников тоже не было? Не соблаговолит ли ваша светлость поведать, в чем именно заключается выдвинутое против моей племянницы обвинение?

– Прозвучало вполне очевидное предложение, доктор Торн.

– Из чьих же уст?

– О, разумеется, не собираюсь утверждать, что Фрэнк не вел себя крайне безрассудно. Конечно, он тоже виноват. Да, вина принадлежит обеим сторонам.

– Категорически отрицаю обвинение. Полностью отрицаю. Ничего не знаю об обстоятельствах и ровным счетом ничего не слышал…

– Тогда, конечно, не можете сказать… – перебила леди Арабелла.

– Ничего не знаю об обстоятельствах, ровным счетом ничего не слышал, – жестко повторил доктор Торн, – но очень хорошо знаю свою племянницу и заявляю, что вина не может принадлежать обеим сторонам. А виновата ли одна из сторон, понятия не имею.

– Могу заверить, доктор Торн, что предложение сделал Фрэнк, и для молодой леди в обстоятельствах вашей племянницы оно не могло не прозвучать крайне соблазнительно.

– Соблазнительно! – почти выкрикнул доктор.

Испугавшись громкого голоса и огненного взгляда, леди Арабелла отпрянула.

– Истина заключается в том, ваша светлость, что вы совсем не представляете, каков характер у моей племянницы. Но если соизволите объяснить, чего именно желаете, то сообщу, готов ли исполнить ваши желания.

– Конечно, было бы крайне неблагоразумно разрешить молодым людям встречаться – по крайней мере, в настоящее время.

– Так!

– Фрэнк уехал в замок Курси, а оттуда, по его словам, собирается отправиться в Кембридж, но все равно рано или поздно вернется сюда. Поэтому будет лучше для обеих сторон – я имею в виду безопаснее, – если на некоторое время мисс Торн прекратит посещать Грешемсбери.

– Очень хорошо! – прорычал доктор Торн. – Ее визиты в Грешемсбери будут прекращены!

– Разумеется, доктор, это вовсе не изменит отношений между нами: между вами и нашей семьей.

– Не изменит! – возмущенно повторил доктор. – Неужели вы полагаете, что я преломлю хлеб в доме, откуда мою девочку унизительно выгнали? Неужели считаете, что смогу и впредь дружески сидеть с теми, кто говорил о ней, как вы говорили только что? У вас много дочерей. Представьте, что бы вы сказали, если бы я оговорил одну из них так, как вы только что поступили с Мэри!

– Оговорила? Нет, я ни в чем ее не обвиняю. Но вы же понимаете, что осторожность иногда требует…

– Прекрасно! Осторожность приказывает вам следить за своими ягнятами, ну а я уж сам позабочусь о моем единственном агнце. Желаю хорошего дня, леди Арабелла.

– Но, доктор, не собираетесь же вы поссориться с нами? Приедете, когда вызовем, не так ли?

Поссориться? Перестать общаться с обитателями Грешемсбери? Несмотря на гнев, доктор чувствовал, что это не так-то просто. Тот, кому за пятьдесят, не может с легкостью разорвать связи, устоявшиеся за два десятилетия, и отвернуться от людей, с которыми за это время едва ли не сроднился. Он никак не мог перестать встречаться со сквайром, беседовать с Фрэнком, хотя подозревал, что тот обошелся с ним дурно, не мог не навещать родившихся с его помощью детей. Не представлял себя он также без этих стен, деревьев и поросших травой холмов, которые успел полюбить. Нет, он не мог найти сил объявить себя врагом Грешемсбери, и все же верность Мэри требовала на некоторое время пересмотреть свои привязанности.

– Если потребуется медицинская помощь, леди Арабелла, непременно приеду: это мой долг, а во всем остальном с вашего позволения разделю вынесенный Мэри приговор. На этом позвольте откланяться.