Долг стрелка

— Стив, — сказала Милдред, — ты знаешь смуглую женщину с черными глазами и черными волосами, гораздо чернее моих и даже твоих?

— Не могу сказать, — ответил Стив. — Во время путешествий я встречал много разных людей. А что?

— Женщина с такой внешностью спрашивала о тебе, — сказала Милдред. — Я ехала верхом по парку на встречу с друзьями, когда рядом со мной остановился огромный лимузин. Сидевшая в нем женщина окликнула меня и, когда я подъехала, спросила, не сестра ли я Стива Эллисона. Я ответила утвердительно. Тогда она пригласила меня прокатиться в лимузине, но мне не с кем было оставить лошадь. Она спросила, в Нью-Йорке ли ты, Стив, и сказала, что она твой друг!

— Как она выглядела? — осведомился Стив.

— Смуглая, как я уже сказала, — ответила Милдред, — с очень большими, немного косящими черными глазами. Стройная, но с довольно пышными формами, красивая какой-то скульптурной красотой. Но, несмотря на красоту, в ее лице есть что-то грубоватое.

Стив молчал с непроницаемым лицом. Милдред высвободилась из объятий брата и уселась поудобнее.

— Стив, — укоризненно произнесла она, — ты где-то встречался с этой женщиной?

Другой начал бы все горячо отрицать, но Стив просто покачал головой. Девушку это, похоже, удовлетворило.

— Как по-твоему, она иностранка? — вдруг поинтересовался Стив.

— Да, — мгновенно ответила Милдред. — Она говорила с легким акцентом, которого я раньше ни разу не слышала. И с виду она смахивала на иностранку. Скорее всего, с Востока.

— Да, именно с Востока, — рассеянно согласился Стив. Некоторое время он молчал, потом пожал плечами, словно изгоняя женщину из своих мыслей.

Он прижал к себе сестру, как ребенка, поцеловал и снял со своих колен.

— А теперь иди играй, как пай-девочка, — сказал он, и девушка, озадаченно взглянув на брата, вышла из комнаты.

Сначала Стив сидел спокойно, затем встал и лихорадочно зашагал взад-вперед. Снова рухнув в огромное кресло, он на несколько минут погрузился в глубокое раздумье. Его лицо, как всегда, даже когда он оставался один, было спокойным и безмятежным. Наконец, взгляд его остановился на двух кривых арабских саблях, висящих на стене.

Он встал и подошел к большой карте на противоположной стене. Внимательно оглядев карту, он остановил взгляд на Азии, а именно — на небольшом местечке в Туркестане под названием Яркенд.

Стив отошел от карты и снова заходил по комнате. Он как раз порывисто направился к двери, когда в широко распахнутое окно со свистом влетел какой-то блестящий предмет и ударился о противоположную стену.

Стив отскочил к стене; тяжелый пистолет, как по мановению волшебной палочки, появился в его руке.

Кнопка выключателя была поблизости. Стив быстрым движением нажал на нее и неподвижно застыл в темноте, держа наготове пистолет и положив большой палец на курок.

Так он простоял несколько мгновений, потом снова включил свет и отскочил в сторону. Комната была пуста, как и раньше. Снаружи не доносилось ни звука, если не считать шума оживленного движения в деловой части Нью-Йорка.

Насторожившись, приготовившись к чему угодно, Стив осторожно прошелся по комнате. Ничего не произошло. Тогда он с облегчением перевел взгляд на влетевший в комнату предмет.

Это был нож странной формы, на несколько дюймов воткнувшийся в дерево. Стив вытащил его и внимательно рассмотрел. Рукоятка, лезвие и стопор были сделаны из одного куска металла. Великолепное лезвие из прекрасной стали было длинным, чуть изогнутым, отлично заточенным. Рукоятку украшала удивительно искусная золотая инкрустация.

Лениво повертев нож в руке, Стив быстро принял решение, набрал телефонный номер и, услышав знакомый голос, торопливо сказал:

— Слушай, Бак. Не задавай вопросов, только слушай…

И он продолжал тихо, на диалекте индейского племени пима:

— Давай как можно скорее встретимся у Дельмонико.

— Разумеется, — услышал он ответ на том же языке.

Стив повесил трубку и повернулся к двери, спрятав нож под рубашку.

Через несколько мгновений он уже мчался в дорогом лимузине к знаменитому нью-йоркскому кабаре.

Красные клинки черного Катая

Глава I

Когда умолкнут звуки труб,
Туман вечерний скроет пики,
Штандарты с флагами падут,
Став прахом, скрыв погибших лики.
Все барды смокнут как один,
Когда империя погибнет,
Скует сердца веков мороз.
Но песнь о ней в холмах не стихнет,
Бессмертная, как запах роз.
Лишь всадник на дороге древней
Несется к утренней заре
С нагим клинком во имя славы…

Цветок Черного Катая