Долгая дорога

Рэту вопрошающе посмотрел на Андрея. Чего он хочет? Чтобы он взял этого отшельника с собой? С собой его нельзя, там куда они идут возникнут ненужные вопросы, но и мужчин в их новой семье совсем мало, каждый охотник на счету.

– Через 4 заката мы будем на холме у «Трех зубов».

Больше Андрей ничего не сказал. Кто знает, что у него в голове со шрамом творится – может, привык жить один и не хочет находиться в обществе, а может наоборот. Пусть сам принимает решение. Общаться с ним дальше времени у них нет, надо торопиться.

Чем дольше они шли, тем увереннее ступал Рэту, уже совсем не задумываясь о направлении движения. Явно не раз здесь хаживал. На спусках они почти бежали, на подъемах переходили на быстрый шаг. А Андрей все думал о цели похода кроманьонцев. Для него во всей сложившейся ситуации что-то не складывалось. Для полноценного нападения кроманьонцев 5 человек мало даже при наличии у них луков. Тем более находятся они в не непривычной для них горной местности, которую местные знают намного лучше. Может эторазведчики или просто заблудившиеся охотники? Непонятно, но поторопиться надо. По словам Рэту дойти они должны уже к вечеру, но это всего 2 перехода от их каньона, а он говорил, что необходимо 5. Наверное, он имел в виду привычный темп ходьбы охотника, а они бегут со всех ног. Да и пошли они напрямик по сложному маршруту – не стали обходить «язык» у «Трех зубов» и Длинную гору.

То, что скоро они дойдут до цели Андрей понял по поведению своего рыжего напарника. С бега он перешел на неторопливый шаг, на лице появилась улыбка, разок даже остановился и стал поправлять лохмотья, глаза стали какие-то рассеянные.

– Мы почти дома, Эссу. Пройдем вверх по этой лощине, а там проход на равнину, где живет наша семья.

Андрей прислушался к себе. Никакой радости от того, что он скоро соединится со своей семьей, он не ощущал. Возможно потому, что настоящая семья у него сейчас прячется в каньоне и ждет, когда же они вернутся. Чувствовал только тревогу по причине исчезнувших непонятно куда темнокожих.

Лощина к верху сузилась, превратившись в узкую тропинку между скалами.

– Стой, Рэту, – тихо прошептал Андрей и пошел впереди.

Очень уж удобное место для засады. Рыжий в нетерпении от предстоящей встречи с семьей сейчас не обратит внимание даже свалившегося под ноги с дерева темнокожего. Перешагнет – и пойдет дальше.

Лощина завершалась сквозным проходом – словно кто-то неумело прорубил кривую дверь в скале, за которым начиналось еще одно нагорье. Никто в засаде не сидел, Андрей упрекнул себя, что постепенно становится параноиком, но тревога не проходила.

– Туда, – махнул рукой Рэту в направлении поросшего кустарником на краю нагорья высокого холма.

Андрей немного иначе представлял прибытие в родную семью. Сейчас он бродил по стоянке и из взрослых на него никто не обращал внимания. Словно не человек стоит из плоти и крови, а пустое место. Некоторые из мужчин как бы случайно столкнувшись с ним проходили мимо, якобы ничего не почувствовав. Только дети с рыжими и светлыми волосами украдкой бросали на него любопытствующие взгляды. Ну спасибо тебе, семья. Бежал сюда с больной ногой, торопился предупредить об опасности, а тут… Еще и Рэту по прибытию сразу же куда-то сразу исчез. Конечно, торжественной встречи он не ожидал, в конце концов. его уже похоронили, а Рэту…Стоп, а почему Рыжий жил один, а не с семьей? И других охотников с ним не было, когда он с Ам угодили в его ловушку. А ведь даже не удосужился разузнать об этом, занятый тем, как бы самому объясниться запроизошедшие с ним самим перемены. Наконец-то Андрею надоело топтать пыль между шалашами из веток в виде шатров, и он уселся на подогретый солнцем удобный плоский камень. Стоянка как стоянка – такая же как у темнокожих из племени Ам, правда не такая вонючая. Куда-то они свои отходы скидывают, а не разбрасывают где попало – может в овраг поблизости. Или это летняя стоянка, зимой в шалаше было бы холодно. Хотя в холодную пору вместо веток можно навесить шкур животных и внутри будет теплее.

Расслабиться не получилось. Он чувствовал на себе чей-то злой взгляд, поерзал на месте, повертел головой, но никого не увидел. Но ощущенье чужого взгляда не исчезало. Он беспокоил как одинокая муха беспокоит засыпающего, крутясь вокруг него, жужжа и едва касаясь своими крыльями – вроде и не кусает, но и уснуть не дает. Андрей вскочил на ноги – показалось, что за одним из шалашей промелькнула тень. Или померещилось. Может опять воображение разыгралось? Вернулся на свой камень, но спокойно посидеть не удалось – на него опять кто-то смотрел. Андрей не выдержал, приподнялся и закричал в сторону землянки, за которой заметил исчезнувшую тень. Какой он стал чувствительным, однако.

– Выходи, что тебе нужно?

Никто не появился. Ну и не надо. Взгляд не исчез полностью, но уже и не казался таким колючим, скорее каким-то печальным. Кто может на него здесь смотреть с грустью?

– Эдина! Это ты?

Ветки на подозрительном шалаше зашуршали.

– Это я, Эссу.