Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Семья и материнство были для Винни совершенно новым аспектом в ее жизни. Она была молодой женщиной двадцати пяти лет, которой еще только предстояло сформировать свой собственный характер. Что же касается меня, то мой характер уже вполне сформировался, переделать меня было практически невозможно. Я знал, что другие часто видели в Винни лишь жену Манделы. Несомненно, ей было достаточно трудно создать свою собственную личность на фоне меня, однако я постарался сделать все возможное, чтобы позволить ей расцвести самостоятельно, и вскоре она смогла сделать это без какой-либо помощи с моей стороны.

30

6 апреля 1959 года, в годовщину высадки Яна ван Рибека на мысе Кейп, в Южной Африке родилась новая структура, которая стремилась соперничать с Африканским национальным конгрессом за роль основной африканской политической организации страны и свергнуть господство белых, установленное в Южной Африке три столетия назад. Речь идет о Панафриканском конгрессе, сформированном несколькими сотнями африканистов со всей страны в Муниципальном зале Орландо. Он начал свою деятельность как африканская организация, принципиально отвергающая мультирасовый подход руководства АНК. Африканисты категорически отвергали возможность сотрудничества с другими расовыми группами южноафриканского населения. Как и многие из тех, кто в свое время (около пятидесяти лет назад) сформировал Молодежную лигу АНК, основатели Панафриканского конгресса считали, что АНК проводит недостаточно воинственный политический курс, что он оторван от масс и в нем доминируют представители неафриканского населения.

Председателем новой организации был избран Роберт Собукве, ее национальным секретарем стал Потлако Лебалло. Они оба являлись бывшими членами Молодежной лиги АНК. Панафриканский конгресс представил делегатам форума манифест и устав организации, с вступительной речью выступил Роберт Собукве, в которой он призвал к «созданию правительства африканцев африканцами и для африканцев». Панафриканский конгресс объявил о намерении свергнуть господство белых и сформировать правительство африканское по происхождению, социалистическое по содержанию и демократическое по форме. Африканисты отреклись от коммунизма во всех его формах и охарактеризовали белых и индийцев как «иностранные меньшинства» или «чужеземцев», которым не было места в Южной Африке. По их утверждению, Южная Африка была предназначена только для африканцев и ни для кого другого.

Возникновение Панафриканского конгресса не явилось для нас неожиданностью. Африканисты в АНК уже более трех лет энергично и громогласно выражали свое недовольство политикой, проводимой руководством организации. В 1957 году на Национальной конференции АНК они призвали вынести вотум недоверия исполкому филиала АНК в провинции Трансвааль, однако потерпели поражение. Африканисты выступили против бойкота всеобщих выборов в стране в 1958 году, и их лидер Потлако Лебалло был исключен из состава АНК. На конференции АНК в ноябре 1958 года группа африканистов заявила о своей оппозиции Хартии свободы, утверждая, что этот документ нарушает принципы африканского национализма.

Основатели Панафриканского конгресса утверждали, что руководствовались теми же принципами, которые были использованы при формировании Африканского национального конгресса в 1912 году, но их взгляды основывались главным образом на эмоциональном африканском национализме, основные положения которого были провозглашены Антоном Лембеде и А. П. Мда при создании Молодежной лиги АНК в 1944 году. Панафриканский конгресс, по существу, лишь повторил выдвинутые в то время лозунги: «Африка для африканцев» и «Соединенные Штаты Африки». Однако непосредственной причиной разрыва африканистов с АНК было их неприятие Хартии свободы и присутствие белых и индийцев в руководстве Альянса Конгресса. Они выступали против межрасового сотрудничества прежде всего потому, что опасались доминирования в АНК белых коммунистов и индийцев.

Мне были хорошо известны все основатели новой организации. Роберт Собукве являлся моим старым другом. Он был джентльменом до мозга костей и настоящим ученым (коллеги называли его «Проф»). Его последовательная готовность отстаивать свои принципы и идти на жертвы ради них заслужила у меня искреннее и непреходящее уважение. Потлако Лебалло, Питер Рабороко, Зефания Мотопенг – все они являлись моими друзьями и коллегами. Я был удивлен и даже несколько встревожен, узнав, что мой политический наставник Гаур Радебе также присоединился к Панафриканскому конгрессу. Мне показалось весьма любопытным, что бывший член Центрального комитета Коммунистической партии Южной Африки решил присоединиться к организации, которая в то время открыто отвергала марксизм.