Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

В самолете, летевшем из Аккры в Аддис-Абебу, мы встретились с Гауром Радебе, Питером Молоци и другими членами Панафриканского конгресса, которые также направлялись на конференцию Панафриканского движения за свободу Восточной, Центральной и Южной Африки. Все они были весьма удивлены, увидев меня, и мы сразу же погрузились в обсуждение вопросов, связанных с Южной Африкой. Атмосфера наших бесед была приятной и непринужденной. Хотя я был несколько встревожен, узнав о том, что Гаур Радебе вышел из состава АНК, это не уменьшило моей радости от встречи с ним. Высоко над землей и далеко от дома у нас оказалось гораздо больше того, что нас объединяло, чем того, что нас разделяло.

Мы ненадолго приземлились в Хартуме, где пересели на рейс эфиопских авиалиний в Аддис-Абебу. Здесь я испытал довольно странное ощущение, увидев, что пилот был чернокожим. Я никогда раньше не видел чернокожих пилотов, поэтому мне пришлось подавить у себя паническое настроение. Как мог чернокожий управлять самолетом? Однако мгновение спустя я поймал себя на том, что поддался мышлению системы апартеида, считая, что африканцы являлись неполноценными специалистами и что пилотирование – это профессия исключительно для белых. Я откинулся на спинку кресла и упрекнул себя за такие мысли. Как только мы поднялись в воздух, я перестал нервничать и стал изучать виды Эфиопии, открывавшиеся из самолета, и размышлял о том, как партизанские отряды скрывались в этих лесах, когда они сражались с итальянскими империалистами.

47

Ранее известная под названием «Абиссиния», Эфиопия, согласно преданию, была основана задолго до рождения Христа, предположительно Менеликом I, сыном израильского царя Соломона и царицы Савской. Хотя Эфиопия завоевывалась десятки раз, она является родиной африканского национализма. В отличие от многих других африканских государств, она постоянно боролась с колониализмом. Менелик I в прошлом столетии успешно дал отпор итальянским захватчикам, хотя в конечном итоге Эфиопия и не смогла воспротивиться им. В 1930 году Хайле Селассие стал императором страны, определив развитие современной истории Эфиопии. Мне было семнадцать лет, когда Муссолини напал на Эфиопию. Это вторжение вызвало у меня ненависть не только к этому деспоту, но и к фашизму в целом. Хотя Хайле Селассие был вынужден бежать, когда итальянцы завоевали Эфиопию в 1936 году, он вернулся в страну в 1941 году после того, как союзные войска освободили ее.

Эфиопия всегда занимала особое место в моем сознании, и перспектива посетить ее привлекала меня сильнее, чем поездка во Францию, Англию и Америку вместе взятые. Я чувствовал, что побываю на своей исторической родине, увижу корни того, что сделало меня африканцем. А предстоящая встреча с императором мне представлялась свиданием с самой историей.

Нашей первой остановкой была столица Аддис-Абеба. Город плохо соответствовал статусу столицы, поскольку в нем было лишь несколько улиц, пропитанных гудроном, на которых толпилось гораздо больше коз и овец, чем автомобилей. Кроме императорского дворца, университета и отеля «Рас», где мы остановились, город не мог похвастаться впечатляющими зданиями, которые изобиловали в Йоханнесбурге. Эфиопию также было сложно назвать образцом демократии: здесь не было ни политических партий, ни органов народного управления, ни разделения властей. Был только император, который являлся верховным правителем.

Перед открытием конференции делегаты собрались в крошечном городке Дэбрэ-Зэйт. На центральной площади была установлена трибуна, но мы с Оливером Тамбо сели в стороне, подальше от нее. Внезапно мы услышали музыку вдали: одинокий горн, а затем звуки духового оркестра в сопровождении мерных ударов африканских барабанов. Когда музыка приблизилась, я услышал – и почувствовал – грохот сотен маршировавших ног. Из-за здания на краю площади появился офицер, размахивавший сверкающим мечом. Прямо за ним маршировали пятьсот чернокожих солдат в парадной форме, по четыре человека в каждой шеренге, каждый из которых нес на своем плече винтовку. Когда войска проходили перед трибуной, раздался приказ на амхарском языке, и пятьсот солдат, как один человек, внезапно остановились, повернулись и отдали честь пожилому человеку в ослепительной униформе, Его Высочеству Императору Эфиопии Хайле Селассие, льву из колена Иегуды.

Я впервые в своей жизни стал свидетелем того, как чернокожие солдаты под командованием чернокожих генералов приветствовали чернокожих лидеров, являвшихся гостями чернокожего главы государства. Это был волнующий момент. Я лишь надеялся, что в будущем и мою страну ждут такие же потрясающие сцены.