Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Египет являлся для нас важной моделью, поскольку мы могли использовать программы социалистических экономических реформ, начатые президентом Насером. Он ввел ограничения на частную собственность на землю, национализировал некоторые секторы экономики, приступил к решительной индустриализации страны, демократизировал образование, создал современную армию. Многие из этих реформ руководство АНК надеялось когда-нибудь осуществить и у себя в стране. В то время для нас было важно и то, что Египет являлся единственным африканским государством, армия которого, военно-морские и военно-воздушные силы могли сравниться с Вооруженными силами Южной Африки.

Спустя сутки Оливер Тамбо улетел в Лондон, пообещав присоединиться ко мне и Роберту Реше уже в Гане. Перед тем как отправиться дальше, мы с Робертом обсудили, как нам следует представлять Африканский национальный конгресс в каждой стране. Я склонялся к тому, чтобы объяснять политическую ситуацию как можно правдивее и объективнее и, в частности, не замалчивать достижения и успехи Панафриканского конгресса. В каждой новой стране я вначале запирался в нашем отеле и начинал знакомиться с информацией о ее политическом курсе, истории, руководстве. Роберт как экстраверт поступал по-другому. Он покидал отель сразу же после нашего приезда и принимался знакомиться на улице с совершенно незнакомыми людьми. Мы с ним были странной парой: я предпочитал рабочую униформу, к которой привык в подполье, и одежду цвета «хаки», в то время как Роберт всегда носил элегантный костюм.

В Тунисе, нашей первой остановке, мы встретились с министром обороны страны, который внешне был поразительно похож на вождя Альберта Лутули. Однако внешним сходством все и ограничилось. Когда я объяснял ему ситуацию с руководством Панафриканского конгресса и упомянул, что Роберт Собукве находится в тюрьме, министр прервал меня решительной фразой: «Когда этот парень вернется, он прикончит тебя!» Роберт Реша на эту реплику мог лишь удивленно поднять брови (позже он скажет мне: «Приятель, ты расписал Панафриканский конгресс лучше, чем они бы сами сделали это»). Тем не менее я настоял на том, чтобы дать министру максимально полную картину внутриполитической ситуации в Южной Африке. Когда на следующий день мы встретились с президентом Хабибом Бургибой, он отреагировал на наш проект немедленно и в весьма позитивном для нас ключе: он предложил организовать обучение членов наших военизированных формирований и выделил пять тысяч фунтов стерлингов на приобретение для них оружия.

Нашей следующей остановкой был Рабат в Марокко. Со своими древними и таинственными стенами, модными магазинами и средневековыми мечетями город казался очаровательной смесью Африки, Европы и Ближнего Востока. Очевидно, борцы за свободу тоже так думали, поскольку в Рабате сходились пути представителей практически всех освободительных движений на континенте. Пока мы там находились, встретились с коллегами из Мозамбика, Анголы, Алжира, Кабо-Верде. В Рабате располагалась штаб-квартира Армии нацио наль ного освобождения Алжира, военного крыла алжирского Фронта национального освобождения (ФНО), и мы провели несколько дней с Мустафой, главой миссии ФНО в Марокко, который рассказал нам об истории алжирского сопротивления французским колонизаторам.

Ситуация в Алжире была схожа с ситуацией в Южной Африке, в том плане что алжирские повстанцы выступали против крупной общины белых поселенцев, которая доминировала над коренным населением, составлявшим большинство. Мустафа рассказал, как ФНО начал свою борьбу в 1954 году с вооруженных нападений на французских солдат и полицейских, воодушевившись поражением французской армии под Дьенбьенфу во Вьетнаме. По словам Мустафы, вначале руководство ФНО считало, что сможет победить французов в открытом военном противостоянии, но затем поняло, что чисто военная победа невозможна.

Вместо этого алжирские повстанцы решили прибегнуть к тактике партизанской войны. Как объяснил Мустафа, партизанская война предназначена не столько для того, чтобы одержать военную победу, сколько для того, чтобы в полной мере использовать политические и экономические факторы для победы над врагом. Мустафа посоветовал нам не пренебрегать политической стороной освободительной борьбы при планировании военных действий. По его выражению, международное общественное мнение иногда способно повлиять на развитие событий эффективнее, чем эскадрилья реактивных истребителей.

Через три дня Мустафа отправил нас в Уджду, небольшой пыльный городок непосредственно на границе с Алжиром, в котором находился штаб Армии национального освобождения Алжира. Мы посетили одно из подразделений алжирских повстанцев, развернутое вдоль границы. Я взял полевой бинокль и смог увидеть французские подразделения на той стороне границы. Признаюсь, в первый момент мне показалось, что вижу униформу Южно-Африканских сил обороны.