Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Из Либерии я отправился в Гану, где меня по договоренности встретил Оливер. Он познакомил меня с министром-резидентом Гвинейской Республики в Гане Абдулайем Диалло. Когда я сказал ему, что, находясь в Гвинее, так и не смог встретиться с президентом Ахмедом Секу Туре, он устроил так, чтобы нас немедленно привезли вновь в эту засушливую страну. Мы с Оливером были впечатлены образом жизни Секу Туре. Он жил в скромном бунгало и был одет в старый выцветший костюм, который не мешало отнести в химчистку. Мы изложили ему свое дело, рассказали историю Африканского национального конгресса и обратились с просьбой выделить пять тысяч долларов для поддержки военизированных формирований «Умконто ве сизве». Секу Туре выслушал нас очень внимательно и ответил отработанной официальной фразой, словно произносил речь на приеме: «Правительство и народ Гвинеи полностью поддерживают борьбу наших братьев в Южной Африке, мы неоднократно делали заявления в ООН по данному вопросу». Затем он подошел к книжному шкафу, откуда достал две свои книги, подписал их и торжественно вручил Оливеру и мне. Затем он поблагодарил нас, и мы расстались.

Мы с Оливером были крайне раздосадованы: нас привезли из другой страны лишь для того, чтобы вручить нам подписанные экземпляры его книги? Мы зря потратили свое время. Спустя некоторое время, когда мы находились в своем гостиничном номере, к нам постучали, и чиновник из Министерства иностранных дел вручил нам чемодан. Открыв его, мы обнаружили, что он заполнен банкнотами. Мы с Оливером радостно посмотрели друг на друга. Но затем выражение лица Оливера изменилось. «Нельсон, это гвинейские франки! – сказал он. – За пределами Гвинеи они ничего не стоят. Это просто бумага». Однако затем у него появилась одна идея: мы отнесли деньги в чешское посольство, где у Оливера был хороший знакомый, который обменял содержимое нашего чемодана на конвертируемую валюту.

Грациозность стройных рыбацких лодок, которые скользили в гавани Дакара, могла сравниться только с элегантностью сенегальских женщин, которые проплывали по городу в развевающихся одеждах и тюрбанах. Я бродил по городскому рынку, опьяненный запахами экзотических специй и благовоний. Сенегальцы – очень красивый народ, и я наслаждался все то короткое время, которое мы с Оливером провели в их стране. Мы убедились в том, что разные элементы – французские, исламские, африканские – могут гармонично смешиваться, создавая уникальную и самобытную культуру.

По дороге на встречу с президентом Леопольдом Сенгором Оливер Тамбу перенес тяжелый приступ астмы, однако отказался возвращаться в отель, и я был вынужден буквально втащить его вверх по лестнице в кабинет президента. Леопольд Сенгор проявил серьезную обеспокоенность состоянием Оливера и настоял на том, чтобы его осмотрел его личный врач.

Меня заранее предупредили, что нам следует вести себя с президентом Сенегала достаточно осторожно, поскольку поступали сообщения о том, что сенегальские солдаты служили в подразделениях французских войск в Алжире и что президент Сенгор привержен обычаям и традициям прежнего колониального режима. В развивающихся странах всегда будет существовать непреходящее влечение к своим колонизаторам, я сам отмечал за собой это. Президент Сенгор являлся ученым и поэтом, он рассказал нам, что собирает исследовательский материал о верховном вожде Шаке. Чтобы польстить нам, он задавал многочисленные вопросы об этом великом воине Южной Африки. Мы вкратце изложили ему внутриполитическую ситуацию в своей стране и обратились с просьбой об организации военной подготовки и выделении денежных средств для создаваемых формирований «Умконто ве сизве». Леопольд Сенгор ответил, что до ближайшей сессии парламента у него связаны руки в данном вопросе.

Тем не менее он выразил пожелание, чтобы мы обговорили возможность организации военной подготовки с министром юстиции, мистером Дабусье, и представил меня красивой белой француженке, которая, как он объяснил, выступит в качестве переводчика во время моей встречи с министром. Я был несколько встревожен, хотя постарался никак не показать это. Мне показалось неуместным обсуждать деликатные вопросы подготовки военного крыла АНК в присутствии молодой женщины, которую я не знал и в отношении которой не был уверен, могу ли доверять ей. Леопольд Сенгор почувствовал мое беспокойство и решил подбодрить меня: «Мандела, не волнуйтесь, французы здесь полностью отождествляют себя с нашими африканскими устремлениями».