Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Затем секретарь суда принялся опрашивать нас. Мы заранее договорились отвечать в нетрадиционной манере и использовать эту возможность, чтобы продемонстрировать свое презрение к этому судебному процессу.

– Обвиняемый номер один, Нельсон Мандела, признаете ли вы себя виновным?

Я поднялся и ответил:

– На скамье подсудимых должно находиться правительство, а не я. Я не признаю себя виновным.

– Обвиняемый номер два, Уолтер Сисулу, признаете ли вы себя виновным?

Уолтер Сисулу, поднявшись, ответил:

– Правительство несет ответственность за то, что произошло в этой стране. Я не признаю себя виновным.

Судья Куарт де Вер, остановив на время секретаря, заявил, что ему неинтересно слушать речи на политические темы, и призвал нас просто признать себя невиновными или виновными. Но его указание было проигнорировано. Каждый из обвиняемых прежде, чем признать себя невиновным, отмечал, что преступником являлось правительство.

Чтобы усилить драматизм судебного разбирательства, власти организовали прямую трансляцию выступления Перси Ютара по каналам Южноафриканской вещательной корпорации. Для этого на столе обвинения, а также перед судьей были установлены микрофоны. Однако как раз в тот момент, когда Перси Ютар прочистил горло, поднялся Брэм Фишер и обратился к суду с ходатайством убрать микрофоны на том основании, что такая трансляция может неправомерно сформировать предвзятое отношение к рассматриваемому делу и тем самым нанесет ущерб репутации суда. Несмотря на отчаянные просьбы Перси Ютара оставить микрофоны, судья Куарт де Вет распорядился убрать их из зала суда.

В своем вступительном слове прокурор утверждал, что с тех пор, как власти загнали Африканский национальный конгресс в подполье, организация стала проводить политику насилия, направленную на то, чтобы перейти от диверсий к партизанской войне, а затем – и к поддержке иностранного вооруженного вторжения в страну. Он подчеркнул, что мы планировали развернуть по всей стране тысячи обученных партизанских отрядов и что они должны были возглавить восстание, за которым должно было последовать вооруженное вторжение иностранной державы. «В разгар возникшего хаоса, всеобщего смятения и неразберихи, – красочно описывал Перси Ютар, – обвиняемые планировали создать Временное революционное правительство, которое должно было взять на себя контроль за ситуацией в стране и управление страной». По его утверждению, движущей силой этого грандиозного плана было командование «Умконто ве сизве» под политическим руководством АНК и Коммунистической партии, а штаб-квартира формирований «Умконто ве сизве» находилась в Ривонии.

В своем высокопарном выступлении Перси Ютар описал суду, как мы набирали членов для «Умконто ве сизве», как планировали в 1963 году организовать национальное восстание (здесь он спутал нас с Панафриканским конгрессом), как установили в Ривонии мощный радиопередатчик. Он заявил, что мы несли коллективную ответственность за двести двадцать два диверсионных акта. По его утверждению, Элиас Мотсоаледи и Эндрю Млангени отвечали за набор новых членов в военизированные формирования, а Деннис Голдберг руководил специальной школой для обучения новобранцев в Капской провинции. Он подробно описал, как мы создавали различные взрывные устройства и выпрашивали за рубежом финансовые средства для своих целей.

В течение следующих трех месяцев гособвинение представило сто семьдесят три свидетеля и внесло в протокол суда тысячи документов и фотографий, включая обычные книги по марксизму, по истории партизанских войн, различные карты и чертежи, а также паспорт, выданный на имя Дэвида Моцамайи. Первым свидетелем со стороны обвинения был полицейский фотограф, который сделал снимки Ривонии, следующими свидетелями были вызваны слуги, работавшие в семье Голдрайха, которые все это время содержались под стражей, хотя и не имели никакого отношения к тому, чем занималась эта семья. Слуги опознали большинство из нас, увидев на скамье подсудимых. При этом следует отдать должное старому мистеру Джеллиману, который в смелой попытке помочь мне притворился, будто не узнает меня, когда его попросили указать на обвиняемого номер один. «Посмотрите еще раз, – обратился к нему прокурор, – изучите внимательно все лица». «Не думаю, что вижу его здесь», – тихо ответил Джеллиман.