Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Гораздо хуже жары для нас в карьере был солнечный свет. Свои спины мы защищали от солнца рубашками, но солнечные лучи били нам прямо в глаза, отражаясь от извести. Яркий солнечный свет буквально резал глаза и вместе с пылью мешал различать что-либо. Как результат, наши глаза постоянно слезились, а на лицах застыл неизбывный прищур. После каждого рабочего дня глаза еще долгое время привыкали к тусклому тюремному свету.

После первых нескольких дней работы в карьере мы обратились с официальной просьбой о солнцезащитных очках. Власти отказали нам. Это не явилось для нас неожиданностью, потому что нам не разрешали иметь даже очки для чтения. Я как-то сказал представителю тюремной администрации, что нет смысла запрещать нам читать книги, если достаточно лишь запретить нам читать их в очках.

В течение следующих недель и месяцев мы неоднократно обращались с просьбой о солнцезащитных очках, однако прошло почти три года, прежде чем нам разрешили их носить – и то только после того, как сочувствующий нам врач согласился, что такие очки, действительно, необходимы для сохранения нашего зрения. Но приобретать их нам все равно пришлось за свой счет.

Для нас такая борьба – за солнцезащитные очки, длинные брюки, возможность учиться, нормальное питание – являлась продолжением той борьбы, которую раньше мы вели за пределами тюрьмы. Наши усилия улучшить условия содержания в тюрьме являлись частью нашей общей борьбы с апартеидом. Мы боролись с несправедливостью, где бы мы с ней ни встречались и независимо от того, каковы были ее масштабы. Мы боролись с несправедливостью, чтобы сохранить в самих себе человеческую сущность.

Вскоре после того, как мы начали работать на известняковом карьере, в нашей секции B появились новые политические заключенные, хорошо известные широкой общественности. Некоторые из них входили в состав Национального высшего командования «Умконто ве сизве», были арестованы в июле 1964 года и осуждены в ходе так называемого маленького судебного процесса в Ривонии за организацию более чем пятидесяти диверсионных актов. Среди них был член Южноафриканской организации цветного населения и один из самых мудрых руководителей освободительного движения Мак Махарадж, мой верный коллега Лалу Чиба, который в дальнейшем оказывал мне в тюрьме неоценимую помощь, а также Уилтон Мквайи, которого судили по обвинению в государственной измене и по ошибке отпустили во время хаоса, возникшего после объявления в стране чрезвычайного положения в 1960 году. Он тайно покинул Южную Африку, прошел в Китае военную подготовку и после судебного процесса в Ривонии на какое-то время принял общее командование формированиями «Умконто ве сизве». К нам в нашей тюремной секции присоединился также Эдди Дэниэлс, член Либеральной партии, представитель цветного населения, которого осудили за диверсионные операции Африканского движения сопротивления, небольшой диверсионной группы, состоявшей из членов Либеральной партии. Впоследствии Эдди стал одним из моих лучших друзей в тюрьме на острове Роббен.

Чтобы как-то нейтрализовать появление в нашей секции заключенных из числа видных политических деятелей, тюремные власти поместили к нам также группу уголовников. Это были закоренелые преступники, осужденные за убийства, изнасилования, вооруженные ограбления. Они являлись членами печально известных в тюрьме на острове Роббен преступных банд, таких как «Большие пятерки» или «Двадцать восемь», которые терроризировали других заключенных. Они были накачанными и мрачными, а их лица были изуродованы шрамами от поножовщины – обычное явление среди членов таких банд. Их задача заключалась в том, чтобы действовать как провокаторы. Они пытались помыкать нами, отбирать у нас еду и мешать любым политическим дискуссиям между нами. Один из этих бандитов был известен как Богарт. Он взял себе такую кличку в честь американского киноактера Хамфри Богарта, игравшего в гангстерских фильмах роли крутых парней. Его камера находилась напротив камеры Уолтера Сисулу, и Уолтер часто жаловался на то, что каждое утро тот требовал у него завтрак, а Уолтер был слишком напуган, чтобы ответить ему отказом.

Члены банды работали на известняковом карьере своей собственной группой отдельно от нас. Однажды они начали петь известную рабочую песню, текст которой они изменили. В результате у них получился такой куплет: «Что вы хотели в Ривонии? Вы думали, что станете властью?» Они пели весело и насмешливо. Судя по всему, их поощряли надзиратели, которые надеялись, что эта песня может спровоцировать нас на конфликт.