Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Первая в моей жизни ночь в настоящей больнице оказалась довольно приятной. Устраивая меня, вокруг постоянно суетились медсестры. Я спал превосходно, а появившиеся утром медсестры заявили, что я должен непременно оставить себе пижаму и халат, которые мне дали. Я поблагодарил их и сказал, что мне будут завидовать все мои товарищи.

Я нашел эту поездку весьма поучительной для себя, потому что в этой больнице я почувствовал потепление в отношениях между черными и белыми. Хирург и медсестры относились ко мне так непринужденно и естественно, словно они всю свою жизнь имели дело с чернокожими пациентами, обращаясь с ними как с равными. Это было что-то новое и необычное для меня. Это был весьма обнадеживающий знак, который подтвердил мое давнее убеждение в том, что образование является врагом предрассудков. Те, с кем я встретился в больнице, были образованными людьми, людьми науки, а в науке нет места расизму.

Я сожалел лишь о том, что у меня не было возможности связаться с Винни до того, как попал в больницу. Вскоре после этого в газетах появились слухи, что я в критическом состоянии и нахожусь на пороге смерти, и она очень обеспокоилась. Вернувшись, я написал ей и все объяснил, чтобы развеять ее страхи.

* * *

В 1980 году нам было предоставлено право покупать газеты. Это была наша очередная победа, которая, как всегда на острове Роббен, сопровождалась неизбежным подвохом со стороны тюремной администрации. Согласно новым правилам, заключенным категории A предоставлялось право ежедневно покупать одну газету на английском языке и одну газету на африкаанс. Однако эти правила содержали одну досадную (для нас) оговорку: в случае если обнаружится, что какой-либо заключенный категории A поделился своей газетой с заключенным не из своей категории, он теряет такое право. Мы горячо протестовали против этого ограничения, но безрезультатно.

Мы могли приобретать две ежедневные газеты: «Кейп Таймс» (на английском языке) и Die Burger[96] (на африкаанс). Обе газеты были консервативными, особенно последняя. Тем не менее тюремные цензоры каждый день просматривали эти печатные издания с ножницами в руках, вырезая те статьи, которые они считали нежелательными для нас. К тому времени, когда мы получали свои газеты, они зияли дырами. Вскоре мы смогли дополнить заказываемую прессу номерами «Стар», «Рэнд Дейли Мейл» и «Санди Таймс», однако эти менее консервативные газеты подвергались еще более жесткой цензуре.

В марте 1980 года в газете «Йоханнесбург Санди Пост» появилась статья, которую я, конечно же, в то время не мог прочесть. Заголовок гласил: «Свободу Манделе!» Сама статья содержала петицию к властям с требованием освободить меня и моих коллег из числа политических заключенных, которую каждый желающий мог подписать. В то время как печатным изданиям все еще запрещалось публиковать мою фотографию или любые мои высказывания, письменные или устные, газета «Йоханнесбург Санди Пост» решилась инициировать общественную кампанию с целью вынудить власти освободить нас.

Эта идея была задумана в Лусаке Оливером Тамбо и другими руководителями Африканского национального конгресса. Организованная ими пропагандистская кампания стала краеугольным камнем новой стратегии АНК, которая была призвана напомнить широкой общественности о нашем деле и привлечь в наши ряды новых борцов за свободу. Руководство АНК решило персонализировать вопрос нашего освобождения, сосредоточив пропагандистскую кампанию на одной политической фигуре. Нет никаких сомнений в том, что миллионы люди, которые впоследствии присоединились к этой кампании, первоначально понятия не имели, кем именно был Нельсон Мандела. Мне позже рассказали, что, когда в Лондоне появились плакаты «Свободу Манделе» (Free Mandela), большинство молодых людей решили, что Free – это имя, данное мне при крещении. Среди политических заключенных на острове Роббен была горстка несогласных, которые считали, что персонализация кампании являлась грубым нарушением принципа коллективизма нашей организации, но большинство моих коллег понимали, что это был эффективный способ активизировать протестную деятельность широких слоев общественности.

В прошлом году в Индии было принято решение о награждении меня Орденом имени Джавахарлала Неру за защиту прав человека, что стало еще одним свидетельством подъема освободительной борьбы. Мне, как и Винни, конечно же, было отказано в разрешении присутствовать на церемонии, но Оливер Тамбо в мое отсутствие принял эту награду.