Долгая история (СИ)

— Там всё забито! — с сожалением сообщил Мишка, блуждая своим шоколадным взглядом по её опутанной медальоном шее и перекинутым наперёд (в частности, чтоб закрыть вырез платья) волосам. Лотков отправлялся с задачей раздобыть им место за столиками под стенкой.

— Вы будете что-то брать? Если нет — нефиг у моей потенциальной клиентуры места отсиживать! — вернувшись к ним, раздражённо бросил Вадим, указывая на толкущихся сзади за неимением свободных стульев у стойки ребят.

Обернувшись, Софья зацепила боковым взглядом Виолетту. В полупрозрачной водолазке и обшитом пайетками поясе — который, видимо, выполнял функцию юбки — она, размахивая пустым стаканом в другой руке, целеустремлённо вела куда-то незнакомого парня лет семнадцати. Виолетта сунула ему стакан и весело показала Софье два больших пальца. Осталось так и непонятым, оценила она таким образом то, как Софья смотрелась с Лотковым, или своё собственное времяпрепровождение.

— А-а, да-а!.. — включился в происходящее Мишка, отклеивая взгляд от своей подружки. — Дай мне розовый!

— Не давай ему!!! — испугано вскинулась Софья, словно ужаленная. Быстро повернувшись на круглом стуле к Мишке, она предупреждающе бросила: — Или я уйду!

Лотков засмеялся, ероша свой хаос на голове. Красные блики ползали по атласной ткани его синей-синей — Софьиного любимого цвета — рубашки.

— Ладно, — он повернулся к бармену. — Давай тогда вон тот жёлтенький! Надеюсь, он хоть каким-то боком имеет отношение к лимону.

— А мне вина!

— Красного, белого? — деловито поинтересовался Вадим.

— Ты же не пьёшь спиртное! — одновременно с ним удивился Мишка.

— А оно ещё разноцветное бывает? — проигнорировав Лоткова, озадаченно подняла брови Софья.

Вадим несколько мгновений смотрел на неё, затем отмахнулся ладонью и, молча набулькав что-то из открытой бутылки в пыльный бокал, подсунул одногруппнице.

— Ты же не пьёшь, — уже расплачиваясь, снова повторил Мишка таким тоном, словно ему только что научно доказали, что земля на самом деле плоская.

«Ага-а!» — не без злорадства отметила про себя Софья, различив в Мишкином голосе нотки недовольства.

— Не пью! Но это единственный оставшийся способ пережить тебя сегодня! — вслух заявила она, делая большой глоток из бокала и гадливо кривясь.

Юра, потеряв Тарабарову где-то на танцполе, выбирался оттуда, чтоб перевести дух. Танцевать ему, в отличие от Оли, опрокинувшей в себя сразу после синего ещё четверть фиолетового коктейля, уже не хотелось. Настроение у него было поэтическое. Мерцающие вспышками над головой толпы огоньки напоминали ему то маяки в затянутом туманом океане, то флюоресцирующих медуз в морской глубине. Пока играл медляк, они увлечённо рассуждали об этом и даже вместе пытались сложить стих о маяках и медузах — что Юре очень нравилось. Но затем заиграли Ведуньи Нудных Вуду, и Тарабарова, потеряв охоту к стихосложению, мотая хвостом из стороны в сторону и хлопая в ладоши, ускакала куда-то вперёд и тут же потерялась из виду.

У края танцпола он едва не налетел на куда-то спешащую Вику. Вид она имела сердитый. Отклонив от Бейбарсова худое плечо, Валялкина на ходу натянула куртку и прошла сквозь замаскированную арку выхода.

Ещё через три шага он наткнулся на Славу, прислонившегося к стене, одна рука в кармане джинс. В другой Слава задумчиво вертел густо-малиновое Вадимово пойло, притрушенное по краю стакана липким сахаром, и явно задавался извечным вопросом: пить или не пить?

— Видел только что Вику! Мчала к выходу словно фурия, призванная богами совершить возмездие! — испытывая неопределённое желание поделиться своими художественными наблюдениями, развлёк его Юра. — Что ты с ней сделал?

Слава отчего-то неловко засмеялся.

— Да, в общем… У неё насчёт нас были определённые планы на этот вечер. А я их, вроде как, обломал.

— Можно сказать, мои планы оказались более дальновидными и не совпали с её, — в ответ на вопросительно вздёрнутые брови, уклончиво промямлил Слава. — Вот она и обиделась — ну, как она обычно умеет...

Юра понимающе покивал. Вика никогда не обижалась во всей полноте картины этого слова — она только интенсивно сердилась. Проходило это бесследно и значительно быстрее обычных девчачьих «обидок», но пока проходило — её лучше было не трогать, а то и сглаз наложить могла. А сглазы у неё были — у-ух!

— Гляди! Ты замечал, что эти светильники похожи на огни маяков? Видишь картину? Темень под потолком — ночное небо, музыка — рокот шторма, и качающаяся толпа под ними — волны бушующего океана…

Слава какое-то время, весело подхихикивая, послушал вдохновенно рисующего наброски своего воображения Бейбарсова. Затем похлопал того по плечу: «Классно, дружище! Но ты синенькие больше не пей, лады?» — и пошёл возвращать так и нетронутый малиновый коктейль Вадиму.

Едва он отошёл от барной стойки, как на него откуда-то налетела взмыленная Сашка.

— О-о! Пожалуйста, потанцуй со мной! — не дожидаясь согласия, она уже обеими руками тащила его в гущу ритмично качающейся и топчущейся кругами — песня играла медленная — толпы.