Долги предков

— Паниз Рал не успокоится. Сколько еще ждать, Томас? Сколько у нас времени, пока он не придумает что-нибудь новенькое и вновь не нашлет на нас Анарго? — Взгляд волшебника скользнул по людям. — Сколько лет мы жили в страхе, что нас уничтожит орда завоевателей из Д'Хары? Сколько наших людей убиты магией Рала? Сколько тысяч людей умерло от посланной им лихорадки? А сколько покрылись язвами и истекли кровью от прикосновения людей-теней, которых он сотворил? Сколько деревень, поселков и городов он стер с лица земли? — Когда ответа не последовало, волшебник Зорандер продолжил: — У нас ушло много лет, чтобы отползти от края пропасти. В войне наконец-то настал переломный момент, враг бежит. Теперь у нас есть три варианта. Первый — позволить сбежать и надеяться, что он никогда не вернется снова творить здесь зверства. Думаю, лишь вопрос времени, когда он снова нападет. Остается два здравых варианта. Мы можем последовать в его логово и убить там ценой жизней десятков, а может, и сотен тысяч наших людей. Либо я положу всему конец.

Стоявшие в толпе одаренные бросали обеспокоенные взгляды на нарисованную на полу Благодать.

— У нас есть и иная магия, — произнес другой волшебник. — Можно использовать ее, чтобы добиться той же цели и обойтись без катастрофы.

— Волшебник Зорандер прав, — вмешался еще один волшебник, — и совет тоже. Враг сам выбрал судьбу. Мы должны сделать это с ними.

В комнате вновь разгорелись споры, а волшебник Зорандер посмотрел в глаза Эбби, тем самым давая ясно понять, что пора бы, наконец, изложить просьбу.

— Мой народ — жители Кони Кроссинг — захвачены д'харианцами, которые пленили и других людей. Колдунья удерживает их с помощью заклинания. Пожалуйста, волшебник Зорандер, вы должны помочь! Спрятавшись, я подслушала разговор колдуньи с офицерами. Д'харианцы собираются использовать пленников в качестве щита. Они примут на себя основной удар смертельной магии, которую вы обрушите, и именно на них направит копья и стрелы армия Срединных земель. Д'харианцы планируют гнать пленников перед собой, если решатся развернуться и атаковать. Они называли это «затупить оружие врагов об их собственных женщин и детей».

Никто не смотрел на Эбби. Окружающие вновь увлеклись разговорами и спорами, словно жизни людей недостойны внимания.

Из глаз Эбби брызнули слезы.

— Так или иначе, невинные люди умрут. Пожалуйста, волшебник Зорандер, мне нужна ваша помощь, иначе все они погибнут!

Он коротко взглянул на нее.

— Мы ничего не можем для них сделать.

Эбби задыхалась, пытаясь сдержать слезы.

— Моего отца, как и остальных членов семьи, схватили. В плену находится мой муж. И моя дочь. Ей еще нет и пяти. Ударив магией, вы убьете их. Если ваши солдаты начнут наступление, они убьют их. Вы должны их спасти или не атаковать.

Он выглядел искренне опечаленным.

— Мне жаль, но я не могу помочь. Пусть добрые духи присмотрят за ними и направят их души к Свету. — Он начал отворачиваться.

— Нет! — закричала Эбби. Некоторые люди замолчали. Другие лишь взглянули в ее сторону, продолжая разговаривать. — Моя дочь! Вы не можете! — Она сунула руку в мешок. — У меня есть мощи…

— Как и у всех, — проворчал он, перебивая ее. — Я не могу тебе помочь.

— Но вы обязаны!

— Тем самым отказавшись от общего дела? Мы должны уничтожить войско д'харианцев любым способом. Какими бы невинными не были эти люди, они стоят на моем пути. Я не позволю д'харианцам осуществить план, который они вскоре начнут повсеместно использовать, и тогда погибнет еще больше невинных людей. Нужно показать врагу, что он не заставит нас отказаться от цели.

— Нет! — завопила Эбби. — Она всего лишь ребенок! Вы приговариваете к смерти мое дитя! И других детей! Что вы за монстр?

Никто, кроме волшебника, уже не слушал ее. Все занимались своими разговорами.

Голос Первого волшебника прорезался сквозь шум и зазвучал в ее ушах столь же ясно, как похоронный колокол.

— Я человек, которому часто приходится делать выбор, подобный этому. И я отказываюсь выполнять твою просьбу.

Эбби кричала от отчаяния.

У нее не было возможности даже показать ему содержимое мешка.

— Но это долг! — рыдала она. — Священный долг!

— И его нельзя выполнить прямо сейчас.

Эбби истошно закричала. Колдунья потащила ее прочь, но Эбигейл вырвалась и выбежала из комнаты. Шатаясь, она спускалась по ступеням, ничего не видя из-за пелены слез.

На нижних ступеньках она опустилась на пол, беспомощно рыдая. Он не поможет. Не поможет ее беспомощному ребенку. Ее дочь умрет. Содрогаясь от рыданий, Эбби почувствовала на плече прикосновение. Ее обняли нежные руки. Пальцы осторожно гладили волосы, пока она плакала на коленях у женщины. Другая рука коснулась спины, и она почувствовала теплый успокаивающий поток магии, растекающийся по телу.

— Он убивает мою дочь, — плакала она. — Ненавижу его.

— Так нужно, Эбигейл, — произнес голос над ее головой. — Тебе нужно выплакать боль.

Эбби терла глаза, но не могла остановить слезы. Рядом с ней на нижних ступенях лестницы сидела колдунья.