Долгое отступление

Самые драматичные события произошли в старых индустриальных странах, переживших массовое закрытие предприятий. Несмотря на любые технологические достижения, ни одно общество в начале XXI века не может избавиться от огромной массы людей неквалифицированного труда, массы, которая в изменившихся условиях даже нарастает. Однако, с одной стороны, неквалифицированный простой труд, который ранее мог быть лишь первой (и по-своему необходимой) ступенькой жизненной карьеры, превращается теперь в социальный тупик и пожизненный приговор. А с другой стороны, значительная часть таких мест заполняется иммигрантами либо мигрантами. И если первые хоть как-то постепенно вписываются в принимающее их общество, то вторые не закрепляются ни на своих рабочих местах, ни на месте проживания, являясь, по сути, элементом, присутствующем в производственном процессе, но выпадающим из социальной системы.

Экономист Вячеслав Иноземцев, обобщая исследования, посвященные последствиям технологической революции конца XX века, констатирует, что рост интеллектуального потенциала и экспансия творческой активности одной части работников усиливают их отрыв от другой части трудящихся, не имеющих таких возможностей, что порождает «новый тип социального конфликта»[295]. Правда, будучи убежденным либералом, Иноземцев не видит здесь большой проблемы, искренне веря, что в рамках демократии западного типа естественные процессы развития как-нибудь разрешат эту проблему, все само по себе образуется, а в рамках капитализма наступит торжество «постэкономического общества», поскольку благодаря изобилию материальных благ противоречия «не будут столь жестко, как это имело место в экономическом обществе, заданы материальными обстоятельствами»[296].

Увы, события начала XXI века показали, сколь наивными были подобные представления. Квалифицированный труд отрывается от неквалифицированного, образованная часть общества — от трудящихся низов. Социально-квалификационная разобщенность работников блокирует механизмы солидарности, но одновременно негативно сказывается на общей культуре труда, снижая его производительность. То, что в социально-политическом плане укрепляет капитализм, в плане производственном оказывается фактором нарастающей неэффективности, усугубляющей кризисные явления. Противоречия системы обостряются, но это не ведет к автоматической мобилизации людей для решения возникающих проблем.

Своего рода островками стихийной солидарности остаются определенные специальности, работники которых не могут быть перераспределены между странами и регионами либо разобщены каким-то иным способом. Например, неслучайно во всем мире именно акции водителей-дальнобойщиков оказались в 2022 году детонатором больших социальных взрывов (еще ранее такие же выступления водителей происходили и в России из-за введения властями новых дорожных сборов). Однако и в подобных случаях солидарность формируется скорее в форме корпоративно-профессиональной, нежели классовой.

Масса работников самых разных, но плохо связанных между собой специальностей эксплуатируемая разными, порой весьма изощренными способами, больше напоминает народ эпохи раннего капитализма, чем индустриальный рабочий класс XX века. Именно поэтому массы возмущенных пролетариев легче собираются под популистскими лозунгами, нежели под знаменами традиционных левых партий. Но отсюда не следует, будто привычная повестка социализма и солидарности устарела. Напротив, она становится даже более актуальной, ибо ту работу по стихийной солидаризации рабочего класса, которую ранее капитал сам делал за социалистов, он теперь либо не делает совсем, либо делает крайне плохо. Отсюда напрашивается вывод, что данные задачи, хоть и поставлены хозяйственной практикой неолиберализма, решаться должны политическими методами. Если старое рабочее движение в большинстве стран Запада шло от профсоюзной самоорганизации к политическому самосознанию, то в XXI веке вопрос может и должен будет решаться в обратном порядке — от популистских общественных мобилизаций к социалистической и демократической политике, а через нее — к формированию классовой организации и восстановлению сетей солидарности.

ДЕГРАДАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА