Долина дракона

Стражник тщательно закутал ее покрывалом, поправил складки и пошел прочь. Сквозь шум крови в ушах Лорелея слушала, как шуршат по траве его шаги. Она принялась извиваться, дергать цепи – и быстро поняла, что вырваться невозможно. Ее заковали надежно, а кольца были вбиты глубоко. Единственное, что удалось, – выпутаться из покрывала, которое сползло вниз, на плечи.

Лорелея смотрела на предрассветное небо. От ненависти во рту появился привкус крови, перед глазами плясали искры. Алая полоса на горизонте ширилась, и вместе с ней росла ярость в сердце подло обманутой наемницы.

Какое-то время Лорелея стояла у скалы в полной тишине, наедине с рассветом. Ветер вился вокруг нее, нежно теребя покрывало и развевая подол платья. Солнце медленно выкатывалось на небо – тяжелое, горячее, могучее. Смотреть на него было почти больно. Лорелея подумала, что, возможно, Дракон – всего лишь легенда. В ее сердце шевельнулась надежда, что никакое чудовище не прилетит, что это просто древний ритуал.

И тут в небе возникла черная точка – и в мгновенье ока разрослась так, что застила собой свет дневной.

Повеяло могильным холодом, и Дракон, огромный, неукротимый, во всю ширь своих мощных крыльев распластался перед скалами, зависнув в воздухе.

Волны ветра плотно прижали Лорелею к скале. Покрывало трепетало, словно парус в бурю. Дракон, великолепный, изумрудный с золотом, со вздыбленным гребнем, в огненном ореоле, с пастью, полной острейших белоснежных клыков, не сводил со своей невесты вещих холодных янтарных глаз – непроницаемых глаз исполинской змеи.

Прикованная к скале Лорелея, прикрытая лишь парчовой тряпкой и ювелирными безделками, смотрела в них и старалась не думать о когтях и клыках, о шипастом хвосте и пламени, клокочущем где-то в горле у чудовища, которому она добровольно себя обрекла.

Ей казалось, что она видит дурной сон. Но от могучего тела, свивающегося в воздухе кольцами, веяло жаром и острым запахом хищного животного. Изображения на ставнях, кубках, кувшинах, книгах не врали.

Дракон существовал. И он явился за своей суженой.

Зверь вытянул вверх длинную гибкую шею, запрокинул голову и заревел, извергая из глотки фонтан пламени. У Лорелеи заложило уши и потемнело в глазах.

Дракон нырнул вниз, жесткие когтистые лапы сомкнулись вокруг Лорелеи, цепи лопнули, как гнилые нитки, и вот уже ледяные потоки ветра, сорвав покрывало, оплели ее с головы до ног.

Земля осталась где-то бесконечно далеко, а небо рвалось под ударами могучих крыльев.

Лорелея, стиснутая, задыхающаяся, висела едва не вверх ногами и судорожно глотала разреженный воздух высоты. Она подумала, что, если змей полетит еще быстрее, ее легкие лопнут, а грудная клетка сомнется и хрустнет. И в то же время упивалась скоростью.

«Пусть я умру, но зато я летала на Драконе!» – мелькнула в голове нелепая, восторженная мысль.

Лорелея попыталась вывернуть голову, чтобы посмотреть вниз, но покрытые чешуей лапы стиснули ее так, что она едва не потеряла сознание.

«Можно бы и понежнее», – мелькнула еще одна мысль.

Лорелея потеряла ощущение времени. Сколько длился их стремительный полет? Вероятно, долго, потому что замерзла она до жестокого озноба. Внезапно Дракон описал круг и начал снижаться, плавно паря в воздушных потоках. Лорелея увидела приближавшуюся скалу. Уже можно было рассмотреть черный провал огромной пещеры и плоский утес перед ней.

Дракон завис в воздухе, подрагивая всем телом, как громадная стрекоза. Скала стала еще ближе, мощные лапы разжались, и Лорелея грохнулась на камни и покатилась по неровной поверхности утеса, обдирая колени, локти, спину и все прочее. За несколько мгновений роскошное платье, на которое было потрачено столько дорогой ткани и труда, превратилось в лохмотья.

Лорелея вскочила на ноги, оказавшись лицом к Дракону. Он мягко приземлился на четыре лапы, уселся, обвив себя хвостом, как кот, и уставился на нее янтарными глазами. Грудь у наемницы ходила ходуном. Она подхватила с земли тяжелый булыжник и замахнулась, приготовившись к последней, неравной и бессмысленной схватке.

Но Дракон не двигался, словно превратился в статую. Даже бока его не вздымались. Лорелея тоже замерла в своей боевой стойке. Дыхание постепенно выровнялось. Дракон продолжал сверлить ее взглядом.

– Что смотришь, людоед?! – крикнула, не выдержав, Лорелея. – Женщину не видел никогда?

– Такую не видел, – сипящим, с присвистами и булькающими хрипами, голосом ответил Дракон. – Чтобы не рыдала, не визжала, головой об утес не билась, да еще и камнем в меня хотела запустить. Я, мягко говоря, удивлен…

От изумления Лорелея пошатнулась и выронила свое оружие.

– Так ты разумный?

– Смотря с кем сравнивать, – Дракон склонил голову набок. – Если с человеческим племенем, то более чем. – И при этом ты убиваешь беспомощных жертв и жрешь невинных девушек?! – еще громче выкрикнула Лорелея, сжимая кулаки.

– Ем – и что? Вы же, люди, свиней и овец едите.

– Свиньи и овцы не разумны!

– Это вы так думаете, – фыркнул Дракон. – А для нас вы, люди, не более разумны, чем, например, бараны.

– Мы владеем речью!