«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Накануне противник подверг значительным бомбовым ударам населенные пункты на территории 2–й ударной и позиции в районе Мясного Бора. Например, госпиталь в Новой Керести, который посещал А. А. Вишневский, успел перейти в лес, но в одном из домов осталось эвакоотделение. 14 марта бомба попала прямо в дом, убив 50 чел. и ранив врача и медсестру. От самой деревни после бомбежки ничего не осталось. А. А. Вишневский опять проезжал здесь 15 марта, снова попал под бомбы и вот его новая запись в дневнике: «Вокруг много воронок, две — гигантские /…/ Только доехали до деревни — самолеты противника строчат из пулеметов. Кидаемся в громадную воронку, где уже устроилось до нас несколько человек. В середине воронки холм. Мы пытаемся объяснить себе, как это получилось: «От силы взрыва земля поднялась и снова опустилась», — предполагает кто–то.

Красноармеец, сидевший рядом, слушал, слушал, и заметил спокойно: «Да нет. Здесь могилу сделали: мы и сегодня засыпали здесь человек сорок гражданских». Такие свирепые налеты продолжались два дня⁴³. Одновременно неприятель наращивал концентрацию войск против Волховского фронта: с других направлений он перебросил сюда до пяти пехотных дивизий⁴⁴.

13 марта немцы собирались начать наступление, но нелетная погода заставила отложить его⁴⁵. Ведь, одно дело бомбить деревни и госпитали и совсем другое — действовать против войск. Кроме того, немцы ждали прибытия своих свежих сил в район Южной дороги. Наконец, утром 15 марта, когда к немцам подошло подкрепление — 58–я пехотная дивизия, противник перешел в наступление при поддержке орудий и минометов. Первый удар, силой до полка, враг нанес с рубежей севернее Тютиц, Копцев и Крутика по боевым порядкам 225–й стрелковой дивизии. В результате удара подразделения 1347–го стрелкового полка 225–й дивизии оказались отброшены от шоссе на 1,5–2 км. Во второй половине дня, перегруппировав новые части, противник перешел в наступление из района Любцев и Земтиц непосредственно на Мясной Бор и Теремец–Курляндский. В то же время немцы начали атаки коридора с севера, со стороны Спасской Полисти⁴⁶. Прикрывавшие коридор войска стойко сдерживали нараставший натиск неприятеля. Артиллерии не хватало. Для борьбы с немецкой пехотой и танками пришлось использовать зенитные пушки. Батарею 461–го отдельного сибирского артиллерийского дивизиона РГК, которая прикрывала дорогу совхоз «Красный Ударник» — Мясной Бор, перебросили в самую горловину прорыва. Зенитчики отбивали в день по 5–6 атак немецких автоматчиков⁴⁷. 18 марта генерал Ф. Гальдер записал в «Дневнике»: «Наступление наших войск на волховском участке, ведущееся западнее железной дороги с севера, развивается с трудом. Войска, наступающие с юга, не могут продвинуться вперед, так как противник ведет здесь сильные котратаки»⁴⁸.

Эти контратаки на левом фланге коридора вели 65–я и 305–я стрелковые дивизии против частей 58–й, 81–й и 126–й немецких пехотных дивизий. На северном фланге 372–я стрелковая дивизия полковника Д. С. Сорокина с трудом удерживала позиции под ударами 1–й полицейской дивизии СС, 215–й пехотной дивизии немцев и двух легионов голландских и бельгийских нацистов «Фландрия» и «Нидерланд». Кроме того, к Мясному Бору подходили 121–я и 61–я пехотные дивизии вермахта. Им предстояло нанести последний, решительный удар⁴⁹. Наступление пехоты поддерживали самолеты–корректировщики, которые вызывали орудийный огонь по любым замеченным целям.

К. А. Мерецков выехал в войска, чтобы организовать контрнаступление. Он метался по плацдарму из штаба 52–й армии в штаб 59–й, оттуда в 372–ю дивизию и снова в штабы армий. О наступлении немцев пришлось доложить в Ставку и Мерецков понимал, какие кары могут последовать, если ударная армия окажется в окружении. Ставка приказала Мерецкову лично возглавить операцию и не допустить перекрытия противником коммуникаций в Мясном Бору, для чего организовать контрудары фланговыми частями 52–й и 59–й армий. Но ближайшие к коридору дивизии не могли самостоятельно разгромить отборные, свежие войска вермахта и СС. Мерецков лично убедился в этом. Он видел, как на окопы 65–й дивизии «противник обрушивал мощные удары авиации и артиллерии. В воздухе стоял неприрывный гул. То и дело прерывалась связь с подразделениями, нарушалось управление. Наши войска несли большие потери, — вспоминал Мерецков, — но дрались с неослабевающим упорством»⁵⁰. Особенно трудное положение сложилось на северном фланге горловины, где оборонялась 372–я дивизия. На ее усиление направили два отряда бойцов из состава 305–й дивизии 52–й армии и все, что удалось наскрести в тыловых подразделениях 59–й армии. Мерецков приказал срочно перебросить из 4–й армии к Мясному Бору 376–ю кузбасскую дивизию полковника Д. Н. Угорича, которая только что получила пополнение. Но пока она шла с плацдарма 4–й армии к переправам на Волхове, противник 19 марта перекрыл коридор в 4–х км от деревни Мясной Бор, между реками Полисть и Глушица⁵¹.