«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Писатель В. Д. Пекелис, один из бывших курсантов, участник прорыва, вспоминал: «Мы вместе с другими частями пробили коридор шириной до 500 метров. Он то открывался, то закрывался, то сужался, то расширялся. Бывало и так — коридор пробит, а по нему не пройти из–за плотного обстрела.

Потери в тех боях были огромными, но с нашей стороны гораздо большими, так как противник вел непрерывный артиллерийский, минометный, ружейный и автоматный обстрел с фронта, флангов, тыла, а вражеские летчики гонялись даже за одиночными бойцами.

Хоронить убитых негде — кругом глубоко промезшая земля, деревья, снег по пояс. Все просеки, поляны, делянки были завалены трупами, по ним ходили, на них сидели, лежали. Когда требовалось обозначить путь в лесу или проходы в снегу, вместо вех втыкали тела погибших…»⁷⁰.

26 марта эсесовцы снова закрыли горловину. Командование фронта привлекло дополнительно к борьбе за коридор части 305–й дивизии, которая вместе с 65–й дивизией стойко держалась на левом фланге 52–й армии. Отряд прорыва предпринял в коридоре пять атак. Измотанные непрерывными боями, немцы с трудом сдерживали ожесточенный натиск сибиряков и бойцов 305–й. К концу дня 1248–й и 1250–й полки 376–й дивизии при поддержке танков KB и танков Т–34 из 193–го отдельного танкового батальона прорвались к Полисти на соединение со 2–й ударной. Противник ввел в бой резервные батальоны полевой полиции. Бои шли тяжелейшие. Артиллеристы 2–го дивизиона под командованием И. В. Карбышева из 943–го артполка 376–й дивизии только в одном бою уничтожили 41 пулеметную точку, 6 батарей, 16 блиндажей и землянок, 3 автомобиля, 4 минных поля⁷¹.

В северо–западной части коридора, со стороны Ольховки, бои за коммуникации 2–й ударной армии вела 24–я стрелковая бригада. 27 марта на помощь бригаде подошел с севера 8–й гвардейский полк 4–й гвардейской стрелковой дивизии⁷².

Наконец, к вечеру 28 марта 376–я и 382–я стрелковая дивизия из 2–й ударной армии встречным ударом пробили коридор шириной 800 м вдоль Северной дороги. В полках 376–й дивизии оставалось по 150–200 активных штыков. Комдив Угорич приказал сформировать из тыловых подразделений два сводных отряда под командованием начальника разведки дивизии капитана Сергеева. Угорич решил лично руководить их атакой, но перед началом боя погиб от взрыва немецкой бомбы. Дивизию принял начальник штаба подполковник Г. П. Исаков⁷³. От дивизии, впрочем, оставалось уже меньше батальона.

Вслед за Северной дорогой была освобождена Южная, начались бои за расширение коридора. Боевые действия поддерживал полк PC. После очистки дорог западнее Теремца–Курляндского в распоряжение 52–й армии из 2–й ударной поступила 58–я стрелковая бригада, пробивавшая дорогу с запада вместе с 7–й гвардейской танковой бригадой⁷⁴.

Значительную помощь стрелковым частям в горловине прорыва оказывали саперы 539–го отдельного минно–саперного батальона, где служили уроженцы Мордовии. Саперы не только прикрывали минами наш передний край, но и вели огневой бой, и совершали вылазки в тыл противника. Так, в ночь на 28 марта за линию фронта ушел взвод сержанта Л. П. Учайкина из 2–й роты 539–го батальона. Саперы взорвали участок полотна на железной дороге Новгород–Батецкая–Ленинград. На обратном пути через линию фронта им пришлось вступить в открытый бой. Сержант Л. П. Учайкин ворвался в немецкий блиндаж. Увидев немецких солдат, он растерялся. Но еще больше, чем он, растерялись немцы. Они подняли руки и сдались в плен⁷⁵.

Пробитый с таким трудом узкий коридор постоянно находился под огневым воздействием неприятеля. Немцы не давали возможности пользоваться коммуникациями. Выходившие сюда просеки они простреливали прямой наводкой из противотанковых пушек, отрезок пути от железной дороги до Полисти простреливался пулеметным огнем. И все же, едва в Мясном Бору появилась хоть какая–то брешь, командование фронта немедленно 28 марта направило туда 200 автомобилей с грузами для 2–й ударной. Шоферам приказали прорваться во что бы то ни стало. Две попытки проехать не удались и только ночью пять машин прошли коридор. По краям дороги в канавах прятались от огня бойцы рабочего батальона. Если машина застревала, они тут же вытаскивали ее⁷⁶. Шофер А. Д. Гапоненко из 376–й дивизии вспоминал: «К горловине мы везли на машине боеприпасы. Оттуда забрали раненых и попали в полосу пулеметно–винтовочного огня. Нас спасало только то, что почти всю дорогу ехали между подбитыми танками, немецкими и своими»⁷⁷.

28 марта партизанский батальон К. Н. Валовича сделал попытку пройти через коридор на партизанскую базу в Малой Вишере для отдыха. Переход партизан немцы приняли за наше наступление, открыли ураганный огонь и вызвали авиацию. Партизаны едва вернулись назад, многие из них погибли⁷⁸.