«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Утром 21 июня части 52–й и 59–й армий возобновили атаку с правого фланга 165–й дивизии. Через вражеские позиции пробивались 7–я гвардейская и 29–я танковые бригады, 2–я[6], 65–я и 374–я стрелковые дивизии, 24–я бригада. Вместе с 374–й дивизией сражался отряд в 200 чел. из 169–й дивизии — фронт собирал для прорыва все, что мог¹⁰⁵. Навстречу наступала ударная группа окруженной армии. Накануне, 20 июня командарм А. А. Власов приказал собрать всех артиллеристов, у которых не осталось снарядов, и влить их в 3–й гвардейский полк. 600 чел. пополнения из артиллеристов позволили довести состав полка до 800 активных штыков. После войны командир полка А. В. Слепко в «Объяснительной записке» в партийные органы о причинах своего пленения отмечал: «Это была самая сильная часть в армии. В других соединениях, например, в 46 сд 21 июня было около 80 штыков, аналогично и в других частях и соединениях.

21 июня, — продолжал А. В. Слепко, — мною был получен приказ командарма передать один из батальонов командиру 46 сд, а с двумя батальонами продолжать составлять армейский резерв, /…/ я направил командиру 46–й дивизии первый батальон /…/ Со стороны наших, прорвав немецкое кольцо, прибыли шесть танков во главе с капитаном /…/ Они привезли нам поздравление комфронта Мерецкова и его благодарность за мужество и стойкость. Но вслед за танками кольцо снова сомкнулось. Тогда штабом армии командиру 46 сд и силам моего 1–го батальона было приказано совместно с танками сделать прорыв /…/ Вначале был успех, но потом батальон понес большие потери, атака задохнулась»¹⁰⁶.

Теперь с внешней стороны кольца возобновила наступление 59–й армия. Вместе с ее частями в бой опять была введена 25–я кавалерийская дивизия. Вслед за ней в огонь бросили в пешем строю 87–ю кавалерийскую, остатки которой, как и в 25–й, тоже свели в два полка. Навстречу им от реки Полисть вдоль узкоколейки ударили танки 29–й танковой бригады, которые не смогли прорваться назад 19 июня и двое суток сражались вместе с окруженными. Участники прорыва вспоминали впоследствии на встречах ветеранов, что весь коридор был завален трупами в несколько слоев. Танки шли прямо по ним и гусеницы вязли в сплошном месиве человеческих тел. Кровавые куски забивали траки, машины буксовали и танкисты прочищали гусеницы заранее заготовленными железными крючьями…

Тяжелые бои продолжались весь день. Наконец, наступавшие войска пробили коридор шириной 250–400 м в районе Северной дороги и узкоколейки и около 20 часов соединились со 2–й ударной армией на берегах реки Полисть. Кавалеристы развернули фронт на северо–восток и прикрыли горловину. Командование фронта немедленно направило через коридор на людях и лошадях продовольствие для 2–й ударной. Навстречу хлынули подразделения окруженных частей, ближе всех располагавшихся к горловине¹⁰⁷. Вперед пропускали раненых и медицинский персонал. Узкий коридор давал надежду на спасение, но враг непрерывно бомбил его и обстреливал. Люди гибли, получали новые ранения. Стояли сильные туманы, в воздухе висела густая пелена от разрывов. А немцы еще забрасывали коридор дымовыми минами, чтобы сбить ориентировку и вызвать панику. Многие выходившие из окружения говорят, что шли они и бежали в сплошном дыму, ничего не видя, кроме разрывов, держась за шинель бегущего впереди.

Две подруги, медсестры медсанбата 327–й дивизии О. Ульяничева и Е. Мешкова выходили вместе. В коридоре они оказались под сильным артиллерийско–минометным огнем. Спасаясь, Ульяничева прыгнула в большую воронку и тут же взрыв бомбы засыпал ее землей и похоронил заживо. В Воронеже у Оксаны Ульяничевой осталась старая мать и четырехлетний сын¹⁰⁸.

Вдоль узкоколейки вырвался из окружения личный состав 18–го артполка РГК. Командира полка М. Б. Фридланда ранило еще в начале июня и группу из 40–50 оставшихся в живых артиллеристов возглавил начальник штаба полка майор М. А. Филимонов. Они вошли в коридор в толпе воинов других частей, которых собралось около 800 чел. Артиллеристы вышли к берегу Волхова, где располагались тыловые подразделения полка¹⁰⁹. Рядом с артиллеристами выходили 1–й и 3–й батальоны 3–го гвардейского полка 4–й гвардейской дивизии. Штаб полка и 2–й батальон пройти Мясной Бор не успели¹¹⁰.