Должники

-- Что вы! Совсем нет. Вот мы сейчас посчитаем, -- для верности растопырил ладонь. – Я с  помощником – это двое. Дальше, -- стал загибать пальцы, -- конюх, электрик, сантехник, охрану считать? -- она молча кивнула. – Шесть охранников, пара водителей, Светлана – вы, наверняка, ее видели, еще домработница ходит два раза в неделю – все. Получается четырнадцать с половиной, потому что домработница тут не живет.

-- Целый коллектив, -- уважительно заметила Тоня, имевшая одну помощницу.

В кармане садовника зазвонил мобильник.

-- Федюркин на проводе… Нет, без меня ничего не окапывать, понял? Жди, я сейчас. Это помощник, -- доложился Антонине садовый начальник, -- надо идти, а то нахалтурит. Сами знаете, за всем пригляд нужен.

-- Конечно, -- сдержала улыбку понятливая гостья.

                х                х                х

-- Дорогие мои, случилось так, что я сегодня родился. Конечно, это произошло довольно давно, не будем уточнять, когда именно, но сегодня для меня позволительно многое. И потому, чтобы себя порадовать, я хочу вам сделать подарки.

-- Олег Антонович, это мы должны вас одаривать, -- запротестовала Тоня. – Дарят тому, у кого день рождения, а не тому, кто на дне рождения.

-- Глупости! Из нас никто никому ничего не должен. Быть должником – последнее дело. Надо уметь доставлять себе радость. И если мне в удовольствие сделать вам что-то приятное, будьте уверены, я это сделаю. Светлана!

-- Да, Олег Антонович, -- мгновенно проявилась та рядом, -- слушаю вас.

-- На письменном столе в моем кабинете пара пакетов, будь добра, принеси нам.

-- Хорошо.

Кажется, прошло не больше минуты, как исполнительная помощница по хозяйству опять возникла перед хозяином. Молча передала в его руки  подарочные пакеты и испарилась. Олег Антонович поднялся со стула, на лице появилась улыбка.

-- Могу я позволить себе побыть эгоистом хоть один день в году и поступить согласно собственным, а не навязанным правилам? Спасибо, ваше молчание принимается за согласие. Дорогие мои, -- он посерьезнел и с непривычной нежностью посмотрел на мать с сыном, сидящих напротив, -- я благодарен судьбе, что она дала мне возможность снова встретиться с вами. Может, звучит пафосно, но это так. Даже если нас не будут связывать никакие другие отношения, кроме тех, что сейчас, поверьте, я найду способ оставаться для вас близким и нужным. Для меня вы уже такие. Вы только представьте, на Земле около семи миллиардов людей, а жизнь свела вместе именно нас троих. Мне кажется, я начинаю верить в Провидение. Никто не знает своего будущего, но настоящее прекрасно и достойно, чтобы за него выпить, -- он разлил по фужерам шампанское. – За жизнь, которая с нами, сейчас! – Тоня ощутила ком в горле. Впервые за много лет абсолютно чужой человек, неординарный, сильный, состоявшийся во всем, кроме семьи, так просто и открыто признался, что ему

хорошо с ними. С двумя песчинками из миллиардов других, наверное, не хуже, не лучше -- таких же. Она выпила праздничное вино до последней капли.

-- Олег Антонович, можно я скажу?

-- Конечно, Тонечка. Через пару минут, хорошо? – Боровик протянул ей маленький золотистый пакет. – Это тебе, надеюсь, что не ошибся. А это, крестник, для тебя. Не могу сказать, что буду тобой гордиться, потому что уже горжусь. Ты – молодец, уважаю!

Илья выудил из темно-синего пакета дубовую полированную коробку и вопросительно посмотрел на дарителя. Тот невозмутимо молчал. Младший Аренов прикоснулся к гладкому шелковистому дереву, крышка открылась.

-- Часы! -- восторженно ахнул курсант. И с сожалением добавил. -- Олег Антонович, я не смогу это носить.

-- Почему?

-- Ребята засмеют, командование не одобрит. Подумают, хвастаюсь. 

-- Илья, последнее дело для мужика -- оглядываться на чужое мнение. У каждого из нас есть свой внутренний голос, и только его мы обязаны слушать. Этот голос называется совестью. Самое главное – быть в ладу с ней. А иначе ты не мужчина -- слабак, не способный ничего добиться, не защитить никого, ничего стоящего после себя не оставить. Ведомый, который никогда не станет ведущим. Ты таким хочешь быть?

-- Нет.

-- Тогда надевай это и носи.

-- А если сопрут?

-- Наплюй и забудь. Заработаешь на другие, -- Олег Антонович улыбнулся Тоне. – Что притихла? Не хочешь посмотреть мой подарок?

-- Хочу, -- она достала из пакета бархатный мешочек, стянутый веревочками верх делал его похожим на миниатюрную копию мешка Деда Мороза. В мешочке оказался черный футляр, в каких дарят ювелирные украшения. Антонина нажала чуть заметный выступ. На белом атласе засверкало кольцо. Две жемчужины, черная с белой, на золотой ажурной ветке в алмазной росе. Она застыла, как в столбняке.

-- Что такое? Не нравится?

-- Не в этом дело, -- точно завороженная, уставилась на жемчужную пару среди алмазов. В памяти всплыли слова: «…в жизни белое всегда рядом с черным, как добро и зло, как день с ночью». – Извините, Олег Антонович, я это принять не могу, -- защелкнула футляр и отставила в сторону.

-- Объяснишь, почему?

Илья внимательно смотрел на мать, такого выражения лица ему видеть не приходилось.