Должники

-- Разрешила, значит, -- осклабилась старуха. – Ты, Антонина, завязывай с отдыхом. Щас жрачку принесут. Да не вздумай больше прощенья просить. Я не поп, а ты не на исповеди, -- выцветшие маленькие глаза непонятного цвета, круглое морщинистое лицо со старческими пигментными пятнами, зачесанные назад прямые седые волосы, стянутые почти на макушке коричневым гребнем, дряблый, когда-то волевой подбородок над глухо застегнутым воротником серой ситцевой блузки, черная кофта ручной вязки, неопределенного цвета бесформенная юбка, хлопчатобумажные, в мелкую резинку чулки, стоптанные туфли, похожие на мужские, -- маленькая безобидная старушка, таких можно встретить везде. Но, заглянув ей в глаза, Тоня подумала, что лучше б не встречаться с этой «безобидной» нигде.

-- Не порви зенки об меня, Антонина. Лучше в себя загляни. Себя-то понять труднее, чем кого другого, -- серьезно посоветовала бабка, поднялась и, неожиданно по-молодецки, насвистывая незнакомый мотив, направилась к хихикаюшей паре девиц.

…Прошло несколько дней. Аренову никуда не вызывали, ни о чем не пытали, ничего не объясняли, казалось, о ней просто забыли. «Забытая» уже уяснила, что это не страшный сон, не чья-то ошибка, не чужая халатность, не отцовская месть за оболтуса-сына. Ее просто перемалывал, как, наверное, и многих других какой-то большой механизм – бездушный и безымянный. Новенькая познакомилась с остальными, кроме бабы Мани их было в камере девять. Кто, как и Тоня, попали сюда недавно, кто сидел, ожидая чужих решений, почти полгода. Кого взяли за спекуляцию, кого – за мошенничество, воровство, а самую тихую, вежливую, интеллигентную с виду – за убийство мужа. Он был алкоголиком и нередко избивал жену с сыном-подростком. Убил-то, не выдержав, сын, но мать взяла его грех на себя. За эти дни Тоня узнала много историй. О промахах, за которые приходилось расплачиваться судьбой, об извергах-следаках, о судейских ошибках, тюремных романах, чудесных освобождениях. Вот уж воистину: женщина – самое живучее существо из всех живущих. Первый день Тоня не жила – просто двигалась, вдыхая скудные молекулы кислорода и выдыхая азот. На второй оказалась способной слушать и понимать, что говорят другие. В третий смогла без приступов тошноты съедать бурду в оловянной миске. К четвертому вечеру, собственные мысли уже не лишали разума, напротив, побуждали к трезвому анализу ситуации. А утром пятого дня дверь камеры распахнулась и прокуренный голос выкрикнул.

-- Аренова, с вещами на выход!

-- У меня же нет вещей, -- растерялась она.

-- Господи, да иди ты, дуреха, -- шепнула баба Маня, подтолкнув сокамерницу к дверному проему.

-- Не слепой, вижу, -- не отрываясь от важных бумаг, сухо заметил красавец. – Но и вы должны видеть, что я занят… Благодарите Бога, что пострадавший выжил и даже дал показания. Можно только позавидовать вашей способности выходить сухой из воды, -- нажал незаметную кнопку под столом и выплюнул приказание конвоиру. – Увести, -- головы он так и не поднял.

Глава 9 

-- Почему ты улыбаешься? Думаешь, сочиняю? Да мне свекровь на свадьбе все уши прожужжала, какая я везучая! Замуж-то выходила за ее сына, а он родился в рубашке. Вадькина мама мне ее даже показывала потом: сухая сморщенная пленка – ничего особенного. Если напрячься, можно, действительно, разглядеть в ней нечто похожее на распашонку. Не веришь?

-- Успокойся, конечно, верю.

-- Даже если я сейчас все это выдумываю, после того, что с вами случилось, моим выдумкам поверит любой, согласись!

-- Не «с вами», а с Вадимом. Чуть не погиб он, а не я.

-- Но ты, моя дорогая, чуть не загремела за решетку. И, пожалуйста, не спорь со мной! Меня волновать нельзя.

-- Хорошо, не буду. Давай лучше чайку попьем.  Нас вчера баба Дуся пирожками угостила.

-- С чем?

Тоня выставила на стол плетеную корзинку с пышными румяными пирогами.

-- Яблоки, курага, творог – выбирай. Я пока чай заварю.

-- Ой, они ж, как близнецы, -- ахнула гостья. – Как выбрать-то?

-- На зуб, -- с улыбкой посоветовала хозяйка, ставя чайник на плиту.

С той страшной ночи прошло восемь месяцев и десять дней. Тоня отсчитывала каждый, удивляясь собственной памяти и надеясь, что рано или поздно какая-нибудь из мозговых извилин взбунтуется и вышвырнет эту мусорную дрянь  из головы. Впрочем, как иногда случается с мусором, здесь отыскалась и то, что стало бесценным даром. Порядочность, искренность, преданность, честь – качества, без которых немыслима настоящая дружба. А в том, что Аренова обрела истинных друзей, сомневаться не приходилось. Их отношения сцементировали не квадратные метры, которыми хозяйка почти даром делилась с квартирантами, не общие застолья, всегда проходившие весело и приятно, даже не взаимная симпатия – удар ножом. Беда сделала посторонних людей роднее родных, которые нередко уверены в том, что право судьбы, одарившей общими генами, сильнее права самого человека строить отношения с ближним. Ни зависть, ни злорадство, ни злость – только выгода дарить радость другому. Ведь отдавать намного приятнее, чем получать.