Должники

…Анатолий Федорович Крыса возглавил их поликлинику чуть меньше года назад, сменив прежнего главврача, маленького, сухонького Ивана Ивановича Москалева, добрейшее существо, напоминающее отцветший одуванчик. Ходили слухи, что когда-то Иван Иванович жил в Москве, драл зубы кремлевским начальникам. После того, как с женой одного из них у Ванечки случился роман, способного зубодера вытурили взашей и из кремлевской клиники, и из столицы. Хорошо, не из жизни вообще. Незадачливый любовник поблагодарил судьбу за такую расправу и по совету родного брата, председателя одного из кубанских колхозов, рванул в другую столицу – Кубани, в чьей плодородной земле скоренько пустил свои корни. Благодаря трудолюбию и умению ладить с людьми, Иван из рядового врача вышел в главные, возглавив захудалую районную стоматологическую поликлинику, ставшую под его руководством лучшей в городе. Главному врачу удалось создать и поддерживать в коллективе такую рабочую атмосферу, когда отпуск не радовал, а тяготил. И после первой недели отдыха народ уже начинал считать дни до выхода на работу. Отметив 70-летний юбилей, Ивана Ивановича со слезами проводили на пенсию. Новый главный очаровал всех. Под обаяние попали даже мужчины-врачи, признавшие в Крысе «настоящего мужика». Фамилия, правда, слегка смущала, но ведь и на солнце есть пятна, а в остальном Анатолий Федорович, действительно, оказался выше всяких похвал. Энергичный, образованный, остроумный, без малейшего намека на чванство, легко признающий за другим право быть первым в профессии, с интересным, грубовато вылепленным лицом и высокой спортивной фигурой – невероятное сочетание превосходных качеств руководителя и мужчины. Весь персонал, включая гардеробщицу и уборщиц, взвыл от восторга. Иван Иванович был тут же забыт. Целеустремленная и волевая Хоменко сразу поставила перед собой сверхзадачу: максимально сблизиться с новым начальником.

-- Все, Туманова! Наконец-то я встретила свой идеал, -- откровенничала бывшая одноклассница, забежавшая как-то вечером на чай. – Правда, он, бедолага, женат. Ну, да жена, как говорят, не стена – можно и отодвинуть.

-- Почему «бедолага»? Крыса совсем не похож на несчастного, скорее, наоборот. Довольный, веселый, ухоженный. Я однажды случайно услышала, как он говорил с женой по телефону. Так разговаривают с тем, кого любят.

-- Какая любовь?!  Смешно! Они женаты одиннадцать лет,  для брака – это самый критический возраст. К тому же, детей нет, что тоже большой минус. Подумай сама: без ребенка – что за семья? А я ему сразу рожу. Хоть каждый год буду выдавать потомство, пусть только сам не ленится.  --  Хоменко потянулась, как сытая кошка, и мечтательно добавила. –  Но Анатолий на ленивого совсем не похож. С такими руками, губами и носом только детей и делать.

-- Господи, Милка, что ты несешь?

-- Несет, дорогая, тетка с базара. А я – танк, который прет. И пусть только кто-нибудь попытается встать на моем пути. Раздавлю – не моргну глазом, -- Людмила критически оглядела подругу. – И тебя не пожалею, Туманова. Дружба дружбой, но мужики поврозь.

-- У тебя чай давно остыл, -- вздохнула Тоня. – Не волнуйся, я по чужим огородам не бегаю. Кроме того, если помнишь, у меня есть муж.

-- Вот и жди своего сокола, -- с недобрым прищуром посоветовала гостья, поднимаясь из-за стола. – А от моего держись подальше. Пока, дорогая. Провожать не надо.

Тот короткий визит оставил неприятный осадок и освободил от иллюзий. Сидение за одной школьной партой не означает дружбу навек.

-- Вот скажи, Туманова, почему Господь, создавая мужчину и женщину, пожлобился превысить мужской лимит? Отчего бы Ему сразу не слепить треугольник: два мужика и баба? Так, я считаю, было бы справедливо. А иначе счет не в нашу пользу, потому что войны, водка, идиотское стремление лезть напролом и кидаться без надобности на амбразуры губят мужичков почем зря. Вот и получается, как в той песне: на десять девчонок по статистике девять ребят.  От этой «десятки» у многих крыша съезжает: куда ни плюнь, попадешь на лишнюю бабу. Да хоть возьми нашу поликлинику – хуже школы, ей Богу! Там хоть бабье физруком да военруком разбавляется. А у нас?

-- У нас, между прочим, трое мужчин. С Крысой даже четверо.

-- «Трое мужчин»?! Не смеши! Один на сантиметр больше метра, другой зациклен на своей маменьке и даже в сральник без ее позволения не зайдет, а у третьего – семеро по лавкам, всей его зарплаты  на алименты не хватит. Недомерок, недоумок и осеменитель. Разве можно таких особей мужчинами называть? Другое дело – Анатолий, вот кто настоящий мужик! Кстати, почему ты его все время по фамилии называешь?

-- А вы настолько сблизились, что отчество уже считается лишним? – огрызнулась Антонина, которую всегда коробила фамильярность. – Он все-таки начальник. Я, между прочим, ни разу не слышала, чтобы главврач к кому-нибудь только по имени обращался.

-- Скоро услышишь, -- загадочно улыбнулась Милка, небрежно отряхнув снег с манжета новой мутоновой шубки. – Может, еще пройдемся? Посмотри, красота какая! У нас ведь такое редко увидишь.