Должники

-- Спасибо, мне не хочется есть. Я бы лучше отдохнула. Олег Антонович не звонил?

-- Господи, совсем забыла! Это у меня в суматохе перед вашим приездом сумбур в голове. Мы ведь тут живем очень уединенно, приемов не устраиваем, гостей не принимаем. Конечно, звонил, буквально с полчаса назад. Велел передать, что будет к ужину. А ужин у нас сегодня в шесть. Это в вашу честь так рано, обычно Олег Антонович раньше десяти-одиннадцати домой не возвращается. Перекусит на кухне и опять за бумаги. Я уж и не знаю, как к нему подступиться, чтобы берег себя. Разве мыслимо так работать? На износ, а ведь не мальчик уже, -- она открыла одну из дверей. – Вот, проходите, пожалуйста, это ваша комната, -- потом помялась немного и добавила. – Антонина Романовна, я…

-- Можно без отчества.

-- Я хочу извиниться за болтливость. Не знаю, что на меня нашло, обычно умею держать язык за зубами. А тут расслабилась. Да и вы как-то располагаете к откровенности: очень уж хорошо слушаете. В наши дни это большая редкость, сейчас обычно каждый сам хочет высказаться, ему совсем неинтересно, что другой думает. Ладно, что-то и вправду никак не могу остановиться, простите ради Бога. А вы располагайтесь. Если не желаете обедать, может, кофе подать? Я сейчас принесу.

-- Спасибо, не нужно. Лучше отдохну.

-- Конечно, как скажете. Вас надо будить?

-- Нет.

-- Тогда я просто постучусь, когда Олег Антонович вернется, хорошо?

-- Да, спасибо.

Наконец-то она осталась одна. Тоня присела в кресло и осмотрелась. Обставлено без особых изысков, но со вкусом. Пушистый светлый ковер, огромное напольное зеркало в бронзовой раме, кровать, куда так и тянет прилечь, трехстворчатый платяной шкаф, обтянутый тисненой темно-коричневой кожей, пара таких же кресел, в которых легко утонуть,  изящный журнальный столик с перламутровой вазой в виде шара, где радует глаз охапка темно-бордовых бархатных роз, консоль на гнутых ножках, на стене небольшая  картина, пейзаж акварелью, под потолком хрустальная люстра с черными сверкающими подвесками. Эта комната явно обставлялась для женщины. Одна из стен представляла собой большое панно, выложенное из мелких сияющих разноцветных камней, и была чуть приоткрыта.  Она слегка надавила рукой на ребро стены, плавно скользнувшей в сторону, и переступила порог. Вот где воистину роскошь!  Такой ванной комнаты Аренова еще нигде не видела, даже в фильмах про красивую жизнь. Она быстро скинула с себя одежду и легла в ванну, способную принять королеву. «Завтра съезжу домой, посмотрю, что там творится, -- подумала Тоня, погружаясь в душистую пену. – А после ремонта сразу к себе. Если труд из обезьяны сотворил человека, то снова стать обезьяной легко: надо просто, бездельничая,  пожить в этой роскоши».

Ровно в шесть постучалась Светлана.

-- Антонина, пожалуйста, спускайтесь. Олег Антонович приехал, просит вас в столовую. Я провожу.

Она открыла дверь.

-- А у вас можно заблудиться?

-- Нет, что вы! На первом этаже помещений немного: библиотека, каминный зал, столовая, кабинет. Есть еще кухня, но, могу поспорить, вам туда и в голову не придет заглянуть.

-- Это почему же?

-- Хорошо отдохнули?

-- Прекрасно! Так почему я не могу попасть в кухню?

Домоправительница улыбнулась.

-- Думаю, ваш внутренний компас не ориентирован на готовку. Знаете, женщину обычно тянет туда, где она проводит больше всего времени. А я уверена, что кухня – не ваше место. Пойдемте?

«Знала бы ты, моя дорогая, сколько времени я безвылазно провела у плиты и на грядках», -- мысленно усмехнулась бывшая батрачка и произнесла вслух.

-- Тогда я за вами. А то вдруг у моего внутреннего компаса выйдет сбой?

В столовой Боровика легко бы разместился взвод. Овальный стол, за каким, наверное, пировали рыцари короля Артура. Дубовые стулья с резными высокими спинками. Белоснежная скатерть, закуски, при виде которых сразу приходит на ум слово «пиршество», шампанское в серебряном ведерке со льдом, темный янтарь в пузатой коньячной бутылке, по краям стола -- горящие свечи в подсвечниках из чуть потемневшего серебра, в центре -- ваза с разноцветными хризантемами. Стол был накрыт для троих. «А Светлана, оказывается, фантазерка, -- подумала Тоня. -- Убеждала, что Олег Антонович любит уединение, а он приглашает в гости даже тогда, когда это явно некстати. Завтра же под благовидным предлогом уеду. Лучше жить среди стройматериалов и шума, чем в комфорте попадать в неловкую ситуацию и не принадлежать себе».

-- Добрый вечер, Тонечка! – у окна приветливо улыбался хозяин. – Как самочувствие?

-- Добрый вечер! Спасибо, хорошо.

-- Ну и, слава Богу! Прошу, -- пригласил жестом к столу, подождал, пока гостья усядется, и пристроился напротив, лицом к распахнутой двустворчатой двери. – Выспалась?

-- Не спала.

-- А что так? Я почему-то думал, что после больницы человека тянет поспать. Врачи утверждают, что крепкий сон – залог полного выздоровления. Немного шампанского?

-- Лучше сок.

-- Конечно, милая, как скажешь. Какой?

-- Апельсиновый, если можно.