Дом бьющихся сердец

Я оглядываю заполненный паром грот. Женщины-вороны не обладают такими пышными формами, как фейри, и все они без исключения мускулистые. Я же одновременно мягкая и костлявая – парадокс, который озадачил швею, снимавшую с меня мерки для праздника Эпонины. Я смутилась от ее замечания, хоть и собиралась на вечеринку только чтобы убить короля.

– Фебс, я… – Я убираю прядь волос, прилипшую к щеке.

– Ты что?

– Мне… мне некомфортно раздеваться перед… – я прикусываю губу, – перед множеством незнакомцев.

– Тело – это всего лишь плоть, Фэл. Ну, для некоторых – перья, но в данный момент – преимущественно плоть, из которой сделаны все мы.

Я терзаю губу.

– Ты прекрасна, Фэл. Для женщины. – Он подмигивает.

Его попытка меня приободрить и близко не попадает в цель.

– Пиколина, никто не станет тебя осуждать. Избавляйся уже от своих проклятых комплексов!

– Это не…

– Правда? – Он опускает голову так низко, что подбородок впивается в длинную шею. – Загляни мне в глаза и скажи, что не поэтому ты отказываешься снимать платье.

– Ты прав. Поэтому. – Я решительно хватаю подол и стягиваю платье через голову.

– Умничка!

Щеки горят, когда влажный воздух обволакивает обнаженную кожу. Я скидываю обувь, затем, непрерывно облизывая губу, подцепляю пальцами резинку нижнего белья и снимаю его.

– Поверить не могу, что купаюсь голышом на публике. – Мой взволнованный шепот заглушается шипением пара и всплеском воды.

Голова Феба покоится на каменном бортике одного из самых маленьких бассейнов.

– Разве не божественно?

Вода горячая, так что да, действительно потрясающе.

– Итак, свои новости я уже рассказала, теперь ты поведай мне об одном мрачном управляющем таверной.

Друг улыбается.

– Пока особенно нечего рассказывать, но я верю, что потихонечку растапливаю его мрачность своим непревзойденным обаянием.

– Непревзойденным обаянием? – смеюсь я, и, боги, как же приятно! – Мне ужасно не хватало твоего раздутого самомнения.

– А мне не хватало твоего взбалмошного характера.

Я брызгаю водой в его сторону, но капли до него не долетают.

– Где ты спишь?

– Лоркан выделил мне спальню недалеко отсюда.

– И как к тебе относится его народ?

– Со смесью опаски и доброты. Больше второго, чем первого. А его мама учит меня выращивать растения без магии.

– Ты скучаешь по магии?

– Скучаю. – Он поднимает голову. – Но жизнь без магии не так и ужасна.

Я слежу за медленно поднимающейся над водой идеальной завитушкой пара, пока она не превращается в туман.

– Это потому, что ты получишь ее обратно, как только покинешь это место.

Феб долго молчит.

– Поверить не могу, что Данте солгал, что Мериам пропала.

Его замечание проворачивает метафорический нож, который все мужчины в моей жизни вонзали мне в живот.

– А еще не могу поверить, что Лоркан до сих пор не поджарил короля фейри. Интересно, чего он ждет?

Лезвие входит глубже: естественно, об этом Лоркан мне тоже не сообщил. Я провожу ладонями по шелковистой поверхности воды, внутри все кипит от ощущения постоянной неизвестности.

– Наверняка дожидается удобного случая, чтобы… – Феб бросает взгляд мне за плечо и широко улыбается: наверное, прибыл его возлюбленный.

Я оглядываюсь, готовая его приветствовать, но слова увядают вместе с зарождающейся улыбкой. Хотя за моей спиной стоит ворон, этот ворон – не Коннор.

Глава 49

Золотистый взгляд Лоркана пригвождает меня к каменному возвышению, на которое я облокачиваюсь уже почти час.

– Наслаждаешься благами нашей цивилизации, Биокин?

– Мне надо, э-э… – Феб прочищает горло. – Надо собираться. Ты же знаешь, сколько времени у меня уходит на прическу.

Я отвожу взгляд от лица Лоркана и смотрю на Феба, который плывет к дальнему краю бассейна.

– Прическу? Серьезно? – шиплю я. – Погоди!

– Нет-нет, ты оставайся. – Он уже бочком обходит Лоркана, который загораживает узкий проход.

Я ни за что не останусь с полностью одетым монархом, от которого исходит такой же сильный пар, как от воды, обжигающей мою кожу.

Когда Феб начинает подниматься по лестнице, я вскакиваю на ноги, забывая, что вода достает мне только до пояса, и выставляю свою грудь на всеобщее обозрение.

Не то чтобы кто-то смотрел.

Не то чтобы кто-то вообще здесь был.

Куда все подевались?

Ушли, – односложный ответ Лоркана отдается в висках.

Почувствовав его взгляд на своей груди, я опускаюсь обратно в воду по шею. Знаю, он уже видел меня голой, да и смотреть там особенно не на что, однако, судя по всему, появление в его спальне нагой и раздевание перед десятками незнакомцев не избавило меня от застенчивости.

– У тебя есть личная ванная комната, Фэллон.

Я ощетиниваюсь.

– Я искала Феба, но в моей ванне Феба не было. Не знала, что мне нужно письменное разрешение от тебя на посещение общественных бань. Все же они… ну, общественные, понимаешь ли.

Его очертания продолжают расплываться, но не сердитое выражение на лице. Лицо остается непреклонным и предельно сосредоточенным.

– Плохой день, Морргот?

Он разминает шею, наклоняя голову из стороны в сторону, хруст позвонков слышен даже сквозь плеск воды.

– Бывали и похуже.