Дом Иова. Пьесы для чтения

Следователь: Вот это я как раз и пытаюсь понять, господин Брут… (Негромко). Допустим, что когда-то давно вы ухаживали за женой господина Дональда…

Брут (быстро обернувшись): Тш-ш-ш… (Показывает на вход в бильярдную, громким шепотом). Вы с ума сошли?.. Кто это вам, интересно, сказал такую несусветную глупость?

Вербицкий (появляясь из-за газеты): Это я сказал, Брут.

Брут: Господи, но зачем?.. Ты что, спятил?

Вербицкий: Не сердись, Брут. Я подумал, что все равно рано или поздно об этом рассказали бы другие. Так уж пусть лучше это будем мы с вами… А что нам скрывать, Брут? Что мы все вместе ухаживали за женой покойного Дональда, Мариам: ты, я и Розенберг?.. Но это было так давно, что не стоило бы об этом даже вспоминать… Тем более что наши отношения носили, так сказать, характер более платонический, чем тот, о котором начинают обыкновенно думать, когда слышат слово «отношения».

Следователь: Вы мне об этом уже рассказывали, господин Вербицкий. Будьте уверены, что все ваши показания мною запротоколированы, в том числе и те, в которых вы подтверждаете, что в то время, как погас свет, вы стояли ближе, чем кто-нибудь ко второму выключателю, а следовательно, имели возможность выключить свет, если бы в этом появилась необходимость… А теперь, если вас не затруднит, встаньте, пожалуйста, там, где вы тогда стояли…

Отложив газету, Вербицкий подходит и останавливается возле выключателя рядом с винтовой лестницей.

Прекрасно… А теперь вы, господин Брут… Встаньте там, где вы стояли, когда погас свет.

Поднявшись, Брут идет и останавливается у стойки бара.

И вы тоже господин Розенберг… Подойдите и встаньте там, где вы стояли, когда убили господина Дональда.

Розенберг (отрываясь от шахмат): И я тоже?

Следователь: Пожалуйста, господин Розенберг.

Пожав плечами, Розенберг подходит и останавливается возле центрального столика.

Прекрасно, господа… Вы стоите сейчас там, где стояли, если верить показанием свидетелей, в ту минуту, когда был убит господин Дональд. (Подходит ближе к Розенбергу). Тело его было найдено вот здесь, сразу после того, как свет был включен… А теперь посмотрим, как это могло бы произойти. Господин Брут и господин Вербицкий имели возможность одновременно выключить свет, потому что они находились рядом с выключателями, причем, лицом друг к другу, так что они могли легко координировать свои действия… Пожалуйста, господа. Сделайте это.

Переглянувшись, Брут и Вербицкий одновременно выключают свет.

Прекрасно… Свет погашен. За окном ночь. И сразу вслед за этим господин Розенберг, который находится почти рядом с господином Дональдом, пользуясь покровом темноты и всеобщей растерянностью, наносит господину Дональду смертельный удар прямо в сердце… Пожалуйста, господин Розенберг.

Розенберг: Прямо в сердце?

Следователь: Прямо в сердце, господин Розенберг.

Розенберг (с криком наносит воображаемый удар): Йа-а!

Пауза. Заложив руки за спину, Следователь делает в полумраке несколько шагов по сцене.

Брут: Можно зажигать?

Следователь: Сделайте одолжение.

Брут и Вербицкий включают свет. Небольшая пауза.

Итак, господа?

Вербицкий: Хотите сказать… (Не находя слов, разводит руками и неуверенно смеется). Господи… Да у нас не было для этого никаких причин.

Следователь: Если не считать Мариам, за которой вы ухаживали втроем, но которая, в конце концов, вышла замуж за господина Дональда.

Брут: Тш-ш-ш… (Оглядываясь на дверь в бильярдную, громким шепотом). Между прочим, это было тридцать лет назад. Бедняжка умерла во время родов и для всех, кто ее знал, это был страшный удар. Дональд с тех пор запил и пил, не переставая, до самой смерти. Но все это, повторяю, было тридцать лет назад и никакого отношения к смерти Дональда не имеет.

Следователь: Вы так горячитесь, что невольно начинает казаться, что вам есть что скрывать, господин Брут… Впрочем, мне показалось, что у вас вообще почему-то не слишком любят распространяться об этой истории, как будто в ней есть что-то не совсем приличное… Вы случайно не знаете, почему?

Вербицкий: Скажи ему, Брут.