Дом на отшибе

– О чем ты? – Привычным жестом Виктория откинула назад волны черных волос. – Я уже в полном порядке.

Кэт опустилась рядом с ней на кровать. Неужели она действительно не понимает… Или просто храбрится?

– Ты действуешь на износ. Быстро такие вещи не проходят. А следы могут остаться… – В этот момент, подняв глаза на подругу, Кэт увидела в иссиня-черной гриве белую прядь, словно запорошенную снегом. Она протянула руку и коснулась волос.

– Что, что такое? – возмущенно отстраняясь, воскликнула Виктория. Она выхватила волосы из ладони подруги, потом подскочила, оглядываясь. – Ты что, даже зеркала в спальне не держишь?!

Кэт с улыбкой покачала головой и достала из ящичка небольшое зеркальце в металлической оправе. Виктория уцепилась за него коготками и принялась разглядывать свою голову. Кэт молча наблюдала.

– Что это? – наконец подняла на нее взгляд успокоившаяся немного подруга.

– След. Все оставляет свои следы…

Они вместе сидели на кровати, смотря перед собой. Виктория вдруг резко хлопнула ладонью по матрасу, заявив, что пора завтракать. Между тем солнце медленно ползло к темной линии леса за Альтерзее.

Кэт согрела немного молока на плите и тонкой, сверкающей янтарем струйкой влила туда меда. Приняв с благодарностью чашку, Виктория заметила, что сейчас Кэт напоминает ей маму, родившуюся и выросшую в стране восточнее этих мест и немного близкой по культуре к тем землям, где провела свое детство «Катрина».

– Так бы тебя называли в нашей деревеньке! – добавила Виктория.

– Так называл меня отец, – заметила молодая ведьма, сверкнув янтарными глазами на подругу, – мне это нравилось. Но мое полное имя звучит иначе.

– Так почему же ты взяла это смешное сокращение от своего имени? – возмутилась Виктория, не разрешавшая называть себя не нравившимися ей видоизменениями от своего имени.

Кэт пожала плечами.

– Мне хотелось тогда назваться как-то наименее похоже на то, как звали меня на родине. Новый этап жизни требовал нового имени. Но сейчас я даже не знаю… Мне начинает казаться, что этот вариант уже отслужил свое.

Виктория что-то неопределенно промычала, жуя бутерброд, а потом произнесла уже членораздельно, что подруга вольна менять имя хоть каждый год, если ей это нравится. Если уж человеку свойственно меняться, как водам реки, то отчего он всегда должен именоваться одинаково, не понимала она.

– Может быть, чтобы был хоть какой-то якорь, когда нас уносит эта река перемен… – ответила Кэтрин, но не подруге, а самой себе, снова вспоминая ту реку, что чуть не забрала ее. Она перевела взгляд на Полосатого. Кот явно пребывал в активном состоянии: сновал по комнате, пугал висящую под потолком мышь, громыхал креслом…

– Точно! – воскликнула Кэт. – Мы же на Праздник опаздываем! Викки, ну?

Ведьма лишь потянулась, словно сама была кошкой, и слегка зевнула.

– Не суетись. На Праздник мы успеем.

– Но как?.. – Кэт прокручивала в голове варианты, как успеть на вокзал, потом в аэропорт… билетов у них не было…

– Мы отправимся по воздуху. – Виктория отклонилась на стуле, рассматривая подругу, словно предвкушая ее реакцию.

– Да, разумеется, поездом уже не успеть, но и успеем ли мы в аэропорт… будут ли билеты до острова. – Она оглядывалась, вспоминая, куда положила дорожную сумку, поскольку давно ей не пользовалась. Или, может, стоило взять походный рюкзак…

– Кэт, эй! – Виктория пощелкала тонкими когтистыми пальцами. – Ты меня неправильно поняла. – И, выразительно глядя на остановившуюся посреди комнаты подругу, медленно произнесла: – По воздуху.

– Не-ет, – до Кэт стал доходить смысл сказанного, – ты прекрасно знаешь, что нужно специальное разрешение, на которое следует подаваться заранее. В случае особых обстоятельств…

– Особые обстоятельства, – произнесла Виктория, поднявшись и кивнув дремавшей летучей мыши, – это такие, которые исключают что-то, содержащее в себе «заранее». – И с озорной улыбкой подмигнула подруге.

Глава 15. Шабаш

Герр Патиссон сидел на приступочке голубятни, поглаживая ворковавших подле него снежно-белых голубок. Подняв глаза на играющее закатными красками небо, он увидел, как на фоне переплетения розовых и фиалковых струй облаков пронеслись две тени, смутно напоминающие очертанием женские фигуры, оседлавшие метлы, и улыбнулся.

– Так я и знал, – заметил он своим подопечным, – они тоже умеют летать! – Но в круглых голубиных глазах не отразилось никакого интереса к этому сообщению.