Дом на отшибе

Теперь дом покинули уже через главный вход и ушли по тропинке через калитку забирать оставленные у участка Патиссона велосипеды. Прощаясь, Бен чуть дольше удержал ладони Кэт в своих и последовал за ожидавшими у калитки ребятами.

Они уже садились, когда из голубятни неожиданно высунулся старичок и, завидев Бена, замахал ему рукой:

– Эй, Бен, утро доброе! Погляди-ка, голуби-то мои снова белые сегодня! – И он вытащил одну из голубок, демонстрируя ее снежное оперенье.

Ребята переглянулись и дружно рассмеялись. А Бен искренне поздравил друга с этой новостью, радуясь, что пробы из озер больше не нужны.

* * *

Этой ночью фрау Кляйн снились странные сны. Ей все время казалось, что через дрему она слышит какие-то звуки из детской, и она порывалась проснуться, но снова проваливалась в сон. Дети заставили ее изрядно понервничать этим вечером, и она так и не смогла заставить себя поужинать, хотя накормила их, явно проголодавшихся за чрезмерно затянувшуюся прогулку. И, когда убедилась, что все разошлись по кроватям, легла сама и сразу уснула. Она даже не слышала, как ложился муж, нежно проведший ладонью по ее волосам. Герр Кляйн тоже переживал в этот вечер, но для супруги старался казаться невозмутимым, говоря, что они просто загулялись и забыли про время и скоро уже будут дома. В конце концов последнее утверждение и впрямь исполнилось. Детей привел Бен и та странная травница, что ужинала у них как-то. Относясь с некоторым скепсисом к увлечению жены травяными чаями, Генрих Кляйн так же с легким недоверием смотрел на ту, что составляла эти сборы. Девушка не вызвала в нем того расположения, что у его супруги, однако с удивлением он заметил, что травница пользуется симпатией младших, а это было хорошей рекомендацией в его глазах.

Сам он уснул не сразу. Лунный свет, который нечасто проникал в окно их спальни, был отчего-то особенно назойливым в эту ночь. Герр Кляйн некоторое время лежал на спине, вспоминая детство в этом доме. Он тоже любил порой напугать родителей ночными вылазками и прогулками у озера. В то время набережной еще не было, и они играли прямо у воды, набирая полные ботинки песка, раздирая штаны на дальних склонах, пугая разбредшихся по пастбищу овец. Как и его старшему сыну, ему нравилось проводить больше времени в одиночестве, как за книгами, так и за прогулками. Однажды знакомый из соседнего дома рассказывал страшилки и поведал одну историю, будто дом, стоящий у самый горы, за городом, проклят. Поэтому там никто не живет, а с теми, кто поселяется в нем, происходят странные вещи, и они не остаются там надолго. Молодой Генрих не жаловал баек о потустороннем и необъяснимом. Но, в отличие от других историй друга о всяких там заброшенных замках и прочем, эту он мог проверить. И потому следующей же ночью тихонько вылез в окно, как это делал уже не первый раз, и отправился за город.

Тогда эти места еще не были частью Дорфштадта, и там находилось лишь несколько деревенских участков. Недалеко от пустыря, за которым начинался подъем на гору, было несколько новых домов, а у самого склона стоял пустующий тот самый дом. Генрих смело пересек заросший сад с цветущими яблоневыми деревьями, открыл ставни и пролез внутрь. Дом и впрямь был не жилым, но отчего-то не пыльным, не пахнущим затхло, как другие заброшенные дома. Мальчик задумал провести там всю ночь, чтобы убедиться в ошибочности россказней друга. Как он ни храбрился и ни призывал к здравому смыслу, было ему не по себе там. Но, к собственному удивлению, он тогда уснул.

И вот теперь, лежа в постели рядом с дремлющей супругой, Генрих Кляйн вдруг вспомнил, какие странные сны ему снились тогда, что дом тот обитаем, но стоит вовсе не за Дорфштадтом, а в каком-то незнакомом месте, вроде бы у той же горы, но будто и не у той же, а у подножия ее течет холодная река, которой вовсе не было в этом месте в реальности. И страшная это была река…

Даже теперь при воспоминании о том сне Генриху сделалось не по себе. Так же он чувствовал себя, когда, уже работая в агентстве, узнал, что тот самый дом находится в их ведомстве. Теперь же, лежа в постели и разглядывая потолок, он с удивлением подумал, отчего же снова вспомнился ему дом на отшибе и его сон.

Он никому не рассказывал о том случае, и, когда вернулся на рассвете домой после ночи, проведенной в заброшенном доме, тихонько, не замеченный никем из родителей, пробрался в свою кровать и притворился спящим.