Дом под номером 14 (СИ)

Драко лишь прикрыл глаза, видимо, не в силах терпеть и дальше взгляд Гермионы — любопытный, въедливый, пытливый, — и, завалившись назад, плюхнулся на диван, оказываясь в спасительной тени и вновь прикрывая лицо рукой, небрежно, словно просто подставил кулак под щеку.

Гермиона повернулась к нему — и спиной к окну — и…

Не знаю, не знаю, что она делала. Говорила что-то, успокаивала, убеждала, допрашивала, подбадривала — вариантов было много, но все они не подходили. С Малфоем произошло что-то такое, чего никто из нас троих никак не ожидал.

У Грейнджер дрожали руки, колени и плечи.

Минуту, самую ужасную, отвратительную минуту в моей жизни Гермиона стояла так, сотрясаясь всем телом, не в силах справиться с собой при виде такого Драко. Я не могла даже представить, каково ей, если меня саму разрывало от желания помочь ему или же сбежать от него как можно дальше.

Наконец Грейнджер поборола смятение и опустилась на диван, села лицом к Драко, подогнув под себя ногу, и что-то требовательно произнесла.

Он огрызнулся и попытался было отодвинуться от нее — уверена, ему было неприятно, что Гермиона села именно с той стороны, так что хочешь не хочешь ей было видно его лицо. Он отвернулся, зажмурился, нахмурился — но затем почему-то передумал.

Сам он не двигался к ней — лишь выпрямился и позволил приблизиться к себе.

Когда Драко оказался в зоне досягаемости, Гермиона, не мешкая, протянула руки и дотронулась до его лица, аккуратно пробежав кончиками пальцев по челюсти и скуле, и положила ладонь ему на щеку, а второй некрепко придержала подбородок, слегка приподняв его.

Ее взгляд застыл на его лице — в один миг она превратилась в так хорошо знакомую мне серьезную и сосредоточенную молодую женщину, перед которой поставили очередную трудную задачу. Она внимательно рассматривала шрам, чуть склонив голову к плечу и сдувая с лица тонкие волосинки, незаметные моему глазу. Так старательно, словно стремилась тщательнийшим образом выполнить новое задание, ответить на вопрос, разобраться в поставленной проблеме.

Малфой напрягся.

Сильнее, чем вообще было возможно.

Его глаза были открыты, но смотрел он куда-то мимо, сквозь Гермиону, сквозь окружающие предметы.

Господи, что могло произойти, чтобы ожог был настолько сильным? Ему подпалили кожу? Плеснули кислотой в лицо? Взорвалась духовка? Хотя, пожалуй, вряд ли Малфой был сильно заинтересован в готовке.

Но что бы это ни было, ему наверняка было больно.

Я вздрогнула и в этот момент заметила, что глаза Драко скользнули по лицу Гермионы — он едва заметно развернулся к ней всем корпусом.

Малфой несмело опустил руки ей на талию, и она слегка повела плечами, но не отстранилась. Только наконец посмотрела на него — не как на объект изучения, а как на человека, возможно, даже мужчину.

Гермиона что-то прошептала. Я моргнула и заметила, что в ее руке оказалась небольшая баночка.

С десяток минут она осторожно и бережно втирала густую мазь оранжевого цвета в шрамы Драко, пока он продолжал крепко и немного — не верю! — робко обнимать ее, одну руку переместив на бедро, а вторую положив ей на поясницу.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Я хранила и тщательно оберегала в памяти такие мгновения: кончик красно-оранжевого шарфа, болтающийся у бедра; слегка неловкое объятие под кроной каштана; прядь волос, упавшая на щеку, и мужские пальцы, скользнувшие следом; рука на плече в тяжелую минуту; подарки, подобранные так точно; то маленькое расстояние и приглушенный свет, и все кроткие, немного вымученные и невероятно искренние полуулыбки.

Но теперь, вероятно, это будет мое любимое воспоминание.

***

Не знаю, что это было за наваждение, но когда на следующий день Драко в то же время появился у дома — на щеке не осталось и следа.

Шальная мысль посетила мою голову — а что, если этот ожог был всего лишь частью его костюма на Хэллоуин, хотя и выглядел реалистично?

Я бы даже сказала — слишком реалистично.

***

В ночь Гая Фокса на Великобританию так и не опустилась темнота — по всей стране жгли костры, пускали невероятные фейерверки, палили чучело веселого парня Гая и шумели до утра.

Настоящая феерия.

Только на следующее утро выяснилось, что не везде праздник прошел одинаково гладко и радостно.

В небольшой деревушке в районе Аргайлшира было сожжено несколько домов. Официальной версией стало то, что пламя от самого большого костра на главной площади перекинулось на крыши ближайших зданий, а после огонь охватил почти весь район.

Казалось бы, вполне объяснимая ситуация, но поговаривали, что это была акция каких-то террористов неизвестного происхождения, однако никто не знал, какими были их требования. Многие предполагали, что это были не просто пожары, а применение химического оружия — люди видели зеленый туман и яркие вспышки накануне.

***

Папа перевернул страницу своей утренней газеты, и я заинтересованно глянула на заголовок.

«Миллениум: мост тысячелетия не простоял и десяти лет!»

Я прочла статью несколько раз, чтобы не упустить деталей.