Дом под номером 14 (СИ)

Гермиона стояла во дворе, переминаясь с ноги на ногу и оставляя на снегу следы — небольшие темные вмятины. Она была в простых домашних брюках, какой-то мягкой обуви не по погоде и в огромном, пушистом свитере, явно связанном вручную. Он был бордового цвета с гигантской желтой буквой «Г» на груди. Уверена, что уже видела где-то такое сочетание цветов. Гермиона небрежно закатала рукава, которые, как и весь свитер, были не совсем подходящей длины; ворот был слегка растянут, открывая взгляду шею и небольшой участок плеч и груди. Снег быстро таял, попадая на кожу, и Гермиона чуть дрожала, ежась, но не уходя с улицы.

Драко, кажется, удивился, заметив ее на улице, но не подал виду, когда Гермиона, не вытерпев, сделала несколько быстрых шагов вперед и распахнула перед ним калитку, что-то без остановки тараторя и без промедлений уводя его в дом.

Возможно, остаток моих каникул будет не так уж и тосклив.

***

У шпионов всегда найдется куча различных примочек, которые они используют по случаю и без, чтобы выслеживать, подслушивать, подсматривать, разнюхивать и разыскивать нужное и ненужное. Они мастерски маскируются, прячутся, оставаясь в гуще событий, а когда надо — в самый правильный момент — раскрывают все карты, вытаскивают козырь из рукава, сбрасывают маски, и — вуаля! — все тайное становится явным.

Дело раскрыто. Враг повержен.

У меня не было врагов. Пожалуй, так же как и различных хитростей и уловок. В моем арсенале было только окно, которое я иногда могла распахнуть в нужный — тот самый правильный — момент, чтобы подслушать и подглядеть, но не для успешного завершения очередной операции, а лишь ради забавы.

Хотя в том году четырнадцатый все равно не радовал так, как раньше.

***

Малфой был холоден и бледен, сливаясь с фоном: волосами с белым, мрачным небом, темной одеждой с сухими, голыми деревьями, бескровной кожей с лежащим вокруг снегом и серыми глазами с темными тучами, нависшими, казалось, прямо над головой.

Он был угрюм, зол, расстроен и явно утомлен. На лбу красовалась новенькая, свежая царапина, а в вырезе пальто виднелся небольшой красно-фиолетовый рубец.

На улице было пусто, и его фигура хорошо просматривалась со всех сторон: двигался Драко резко, несдержанно; снег и лед громко хрустели под тяжелой поступью, а калитка только жалобно скрипнула, когда он пинком раскрыл ее и порывисто затворил за собой.

Дверь в четырнадцатый дом оглушительно хлопнула, когда Малфой скрылся внутри.

***

Старенький магнитофон подпрыгнул, взвизгнули динамики, огоньки на шкале ярко вспыхнули один за другим и загорелись ровным светом. Раздался веселый, несколько игривый голос ведущего.

— Поймала, — победоносно воскликнула Гермиона, подскочив на месте и повернувшись к Драко. — Поймала, Мерлин! Я поймала.

Он спокойно отложил бумаги, которые перебирал до этого, и медленно потянулся, придвинувшись ближе, сохраняя невозмутимый вид, но мне отчего-то показалось, что он разделял радость Гермионы.

— Сегодня не время говорить о потерях, разочарованиях и прочих горестях, — вещал ровный голос из недр радиоприемника. — Я думаю, вы согласитесь, что хоть Пожиратели и доставляют нам некоторые неприятности, мы неплохо держимся, — послышался смешок, а затем на короткое мгновение воцарилась тишина. Гермиона напряглась, взволнованно посмотрев на Драко, но как только он покачал головой и кивнул в сторону радио, оно вновь бодро заговорило: — Сегодня с нами тот, кого вы давно хотели услышать, а я давно хотел расспросить. Ну что, Равелин, как долго нам осталось вздрагивать и визжать словно девчонкам, услышав шорох или чужой шепот в собственном доме?

Гермиона вздрогнула и вновь посмотрела на Драко; в ее взгляде плескалось изумление, и, изучая их лица, я не сразу заметила, как пальцы Грейнджер крепко обхватили ладонь Драко, судорожно стискивая и сжимая все сильнее с каждый словом, доносившимся из магнитофона.

— Я не хотел говорить этого до последнего, Бруно, не горю желанием и сейчас, — проговорил низкий, неторопливый голос, — но все же я… нет, мы — мы все — можем смело заявить, что не согнулись под гнетом, мы держимся и твердо стоим на ногах. Не хотелось бы зазря обнадеживать наших слушателей, но, — на мгновение говоривший замялся, однако закончил твердо и уверенно: — Кажется, у нас есть все шансы победить в этой войне.

— Спасибо, Ромул, я и, уверен, все наши слушатели вместе со мной счастливы слышать это, — жизнерадостно отозвался ведущий.

Но Ромул, как оказалось, не закончил. Будто вспомнив нечто особо важное, он перебил Бруно и сбивчиво заявил:

— Но всем нам придется неслабо поработать во имя общей победы. Будьте стойкими, друзья, и продолжайте бороться… — голос постепенно затих, на заднем плане послышалось тихое шипение, которое становилось все громче и вскоре перекрыло все остальные звуки. Гермиона вмиг оказалась у радио, вертя ручки, постукивая по крышке, но то более не подавало никаких признаков жизни, кроме дребезжащего шума.

Эфир окончен.