Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Вероятно, если бы Наполеон последовательно поддерживал Италию и (косвенно) Пруссию против Австрии, австрийцы еще могли бы пойти на попятный. Однако в последний час — возможно, отчасти из-за уговоров Джеймса — Наполеон как будто решил прийти Австрии на помощь. Возможность дипломатического компромисса видели в экономике. Сначала «Креди фонсье», по просьбе Меттерниха, выделил Австрии еще один краткосрочный заем. 15 апреля с «блестящим успехом» прошло ежегодное общее собрание Ломбардской компании, которое также как будто подтвердило экономические связи между Францией и Австрией. Главные события произошли в мае, когда Австрия неожиданно предложила уступить Венецию Франции (с возможной последующей передачей ее Италии) в обмен на поддержку против Пруссии. Хотя Наполеон пришел в замешательство и снова сел на своего любимого конька, предложив созыв конгресса, эта примечательная и часто неверно истолковываемая инициатива принесла плоды 12 июня, когда Австрия и Франция подписали договор, по которому гарантировался французский нейтралитет. Джеймс играл на переговорах активную роль, продвигая «добрую волю» Франции по отношению к Австрии. Он регулярно виделся с Руэром, британским послом Коули и самим Наполеоном. Что характерно, у него имелись личные счеты к Италии, и он пытался заручиться поддержкой французского правительства в ссоре с Италией из-за налога на облигации. Кроме того, он предложил в виде стимула для Австрии предложить реструктурировать уже существующие краткосрочные займы в Вене, хотя австрийцы прибегали к всевозможным ухищрениям в связи с контрактом по Ломбардской линии.

23 мая Бисмарк писал Бляйхрёдеру: «Император [Наполеон] еще может добиться мира, если захочет». Дело обстояло не совсем так; поддерживая австрийцев, Наполеон на самом деле способствовал развязыванию войны. Договор от 12 июня основывался на том, что, при условии сохранения Францией нейтралитета, Австрия способна не только разбить, но и разоружить Пруссию и Италию. В обмен на Венецию Австрия готова была ни много ни мало реставрировать Бурбонов в Королевстве обеих Сицилий, папу римского в Центральной Италии и даже старые герцогства Тоскану, Парму и Модену. Пруссия должна была вернуться в границы 1807 г., отдать Силезию Австрии, Лаузиц (Лужицу) — Саксонии, а Рейнскую провинцию — Ганноверу, Гессен-Дармштадту, Баварии и Вюртембергу. Хотя Бляйхрёдер рассуждал так, словно война велась уже с 4 мая, на самом деле только после 12 июня Австрия решила драться, а не капитулировать. Более того, сам Джеймс считал, что война начнется не ранее 13 июня. Таким образом, именно политика Франции, которая одновременно подстрекала к войне Италию и Австрию, превратила возможную небольшую «странную войну» из-за Шлезвига и Гольштейна в полномасштабную войну за будущее Германии и Италии. Сам того не желая, Джеймс, который стремился сохранить мир и потому сдвигал Наполеона с проитальянской на проавстрийскую позицию, подбивал режим Габсбургов сражаться на оба фронта.

Лучи надежды

Ротшильды пытались остановить войну 1866 г.; это им не удалось. За их неудачу поплатилась Австрия: вопреки ожиданиям большинства современников — в том числе Ротшильдов — Пруссия разгромила Австрию и ее немецких союзников на поле боя. Поражение оказалось куда более значимым, чем победы Австрии, одержанные в Италии. На сей раз Ротшильды оказались на стороне побежденных. Более того, тяжелыми стали и последствия битвы при Кёниггреце. Папский нунций назвал ее «концом света», и не без оснований. Бисмарк, объединивший прусский консерватизм с демократией, мало-германским (kleindeutsch, то есть без Австрии) либерализмом, итальянским национализмом и даже венгерской революцией, поистине перевернул мир с ног на голову.