Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Кризис 1907 г. стал самым серьезным финансовым кризисом до Первой мировой войны. Он в полной мере подтвердил экономическую составляющую англо-французского союза. Сотрудничество не прекратилось и после того, как рыночные условия улучшились. Так, в июле 1908 г. Банк Франции купил через Нью-Корт консолей на сумму свыше 1 млн ф. ст. Позже в том же году Английский Банк консультировался с Натти по поводу возможности крупных изъятий золота с лондонского рынка французскими банками. Когда лондонский денежный рынок снова сжался в конце 1909 г., Ротшильды привычно обсуждали возможность еще одного обмена векселей на французское золото.

В разгар кризиса 1907 г. Натти написал нехарактерно длинное, полное размышлений письмо своим парижским родственникам, в котором он разъяснял действие золотого стандарта, как он его понимал, и подчеркивал решающую роль англо-французских отношений. Главное, писал он, что «вся мировая торговля ведется векселями, выписанными на Лондон». В Лондоне всегда «ходят тратты на сумму от 300 до 400 млн ф. ст., из которых больше половины… на зарубежных счетах». В соответствии с классической теорией, «когда банк обязан поднять учетную ставку из-за утечки золота… обменный курс автоматически повышается и золото возвращается в Английский Банк». Но это имело глубокие последствия для всего остального мира — и особенно для Банка Франции. Натти делал вывод, с которым наверняка согласятся современные специалисты по истории золотого стандарта: он писал, что сотрудничество центральных банков является ключевым для стабильности системы: «Наш превосходный зять Альфонс часто обсуждал со мной этот вопрос… Он всегда боялся, что, если Банк Франции и другие не будут великодушны в таких случаях, обменный курс в Лондоне поднимется на такую высоту, что большие количества золота в обращении найдут свой [так!] путь в Лондон и… это породит еще большее неудобство и будет гораздо хуже, чем любые шаги, которые Банк Франции или другие крупные учреждения сочтут правильными во время кризиса. Я обеспокоил вас… подробностями, так как хочу как можно нагляднее объяснить вам… как тесно и неразрывно связаны все страны».

Иными словами, главные страны-кредиторы, Франция и Великобритания, были «связаны» общим стремлением к денежной стабильности. Вклад Ротшильдов в эту систему был тем более важным, что, как считал Натти, Английскому Банку не удавалось нарастить свой золотой запас до уровня, соизмеримого с его глобальной ролью. Таким образом, Натти и его французские кузены по-прежнему считали себя помощниками центральных банков в своих странах, даже если они сами уже не являлись, как в прошлом, кредиторами для последних кредиторов в критической ситуации.

Англо-российские противоречия

Однако было бы неверно заключать, что окончательное политическое и военное утверждение англо-французского союза в 1914 г. было в каком-то смысле предрешенным с точки зрения экономики. Несомненно, финансовые соображения помогали возвысить англо-французские отношения в сравнении с англо-германскими отношениями в глазах Великобритании; но это далеко еще не означало оборонительного союза, который гарантировал бы вмешательство Великобритании в случае войны в континентальной Европе. Более того, до 2 августа 1914 г. не было гарантии, что Великобритания поддержит Францию в военном смысле, если начнется война (хотя военный министр сэр Эдвард Грей давал личные заверения, которые позволяли французам надеяться на такую поддержку). В июне 1908 г. сам Натти чувствовал себя обязанным указать своим парижским кузенам, что «вопроса о союзе, наступательном или оборонительном… нет, и ничто не будет столь неразумным, как употреблять такое слово». Конечно, он был «равным образом уверен, что внезапное нападение Германии на Францию возбудит сочувствие… которому ни одно правительство не сможет противостоять»; но он настаивал, что «Германия… не думает о неожиданном нападении».