Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Натти не мог не понимать всей важности этого вопроса. «Главным яблоком раздора… помимо вопроса об образовании, — предсказывал он еще до начала голосования в 1906 г., — станет бюджет… весьма радикального характера». С самого начала он понимал, что громкоголосые члены парламента от Либеральной партии — «джентльмены в красных шейных платках, которые жалеют, что не могут надеть фригийские колпаки», — станут давить на правительство, навязывая ему такие меры, как «большой и всесторонний план пенсий по старости, а также… питания один раз в день для всех школьников». Хотя он и выражал надежду, что правительство «не пойдет на опрометчивые или неверные шаги», он понимал, что любые меры, которые подразумевают рост государственных расходов, должны включать в себя некоторый рост прямого налогового бремени: в конце концов, либералов избирали как недвусмысленных сторонников свободной торговли, поэтому едва ли можно было ожидать, что они значительно повысят непрямое налогообложение.

Вначале фискальный вопрос пребывал более или менее в состоянии покоя: правительство получило по наследству активное сальдо, и Натти не ожидал «каких-либо опрометчивых экспериментов в финансах… возможны трудности, связанные с градуированным подоходным налогом… и говорят о налогообложении земельных участков под застройку, но, скорее всего, все будет продолжаться так же скучно и однообразно». «Несомненно, в воздухе носится немало грубых идей о новых формах налогообложения или конфискации, — беззаботно писал он парижским кузенам. — Не сказал бы, что правительство не склонно принять их, если бы они считали их реально выполнимыми или способными лить воду на их мельницу». Однако члены правительства не пойдут на подобные шаги, потому что они «нанесут ущерб их собственным целям и станут иллюзорными источниками дохода, помимо того, что причинят много вреда». Натти довольно презрительно отзывался о первом бюджете Асквита, который разочаровал некоторых комментаторов, ожидавших более радикальных мер экономии. Сначала Шустер, Холден и им подобные надеялись, «что… Асквит введет дополнительные налоги, чтобы скупить государственный долг; а теперь они подливают масла в огонь, разведенный на голове министра финансов», потому что в его бюджете предусматривалось сокращение налогового бремени. Натти объяснял все тем, что в депозитных банках скопилось много консолей, цену на которые они мечтали взвинтить. Его самого куда больше встревожило решение Асквита основать в палате общин комитет «по подоходному налогу и различным планам для разработки прогрессивной шкалы этого возмутительного налога». Но даже перспектива прогрессивного подоходного налога и дополнительное обременение для обладателей высокого дохода на том этапе не слишком беспокоили его, «поскольку число миллионеров очень невелико, они уже платят очень большие налоги на наследство, и подавляющее их большинство способно перевести свое состояние в Америку или в другие места, где оно не подвергается налогообложению».

Учитывая проправительственное большинство в палате общин, равнодушие Натти удивляет. Оно имело под собой два основания. Во-первых, он, будучи Ротшильдом, по традиции верил в то, что чрезмерно радикальная фискальная политика будет наказана финансовыми рынками: капиталы будут переводить за границу, чтобы избежать повышенного налогообложения, а консоли упадут в цене, из-за чего министр-радикал вынужден будет пойти на уступки. Его аргументацию как будто подкрепляла низкая цена консолей после прихода к власти либералов. Летом консоли упали еще на два процентных пункта. Натти подытоживал свои взгляды в ряде писем в Париж: «Поскольку английские ценные бумаги не пользуются спросом, надеюсь, канцлер казначейства получит пищу для размышления, и это убедит его в безумии большей части радикальной программы правительства… 87/4 — низшая цена консолей со времен войны. Вот… иронический ответ Ллойд Джорджу, который позавчера хвастал в Манчестере, что рост консолей — доказательство уверенности страны в министрах его величества… Такое положение дел должно благотворно сказаться как на казначействе, так и на департаменте, ведающем местным самоуправлением; ибо, нравится им это или нет, муниципальным властям и властям графств невозможно будет занимать деньги, а без денег они не смогут проводить в жизнь свою социалистическую программу и уничтожить частное предпринимательство. Полагаю, что канцлер казначейства также усвоит: социалистическое налогообложение, о котором он говорит, не способствует общественному доверию… Ничто так не способно победить социалистические законы, как обесценивание национальных ценных бумаг».