Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Начиная с середины 1970-х гг. Джейкоб стремился слить банк «Н. М. Ротшильд» с другим, более молодым торговым банком, «З. Г. Варбург» (основатель которого в 1920-е гг. какое-то время проходил стажировку в Нью-Корте)[256]. Такая комбинация Ротшильдов и Варбургов впоследствии способна была бы предложить широчайший спектр финансовых услуг. Однако против операции, получившей кодовое название «Война и мир», выступили не только Ивлин, но и Виктор, отец Джейкоба. Появился альтернативный план (который называли «Пандора»): слить «Н. М. Ротшильд» и RIT, чтобы банк-основатель перестал быть частной, семейной компанией. Этот план тоже потерпел неудачу из-за противодействия Ивлина и Виктора. Для них сохранение семейного контроля оказалось важнее экспансии.

Все это объясняет, почему в 1980 г. Джейкоб покинул Нью-Корт. Учитывая, что RIT владел 11,4 % «Ротшильдс континьюэйшн» (которая оценивалась уже в 57 млн ф. ст.), по сравнению с пакетом «Н. М. Ротшильд», составлявшим 8,2 %, развод обещал быть болезненным; кроме того, возникала необходимость различать две теперь раздельные компании, носящие фамилию Ротшильд. После долгих и трудных переговоров решено было, что новое предприятие под названием «Дж. Ротшильд и компания» будет управлять активами RIT (отныне называемого лишь аббревиатурой). В английской ветви семьи образовалась глубокая трещина.

Какой была альтернатива, по мнению Ивлина, который в июне 1975 г. сменил Виктора на посту председателя «Н. М. Ротшильд»? Некоторые исследователи сомневались в том, что у него вообще была альтернатива; более того, некоторые предполагали, что уход Джейкоба станет роковым ударом для «Н. М. Ротшильд». Однако определенная стратегия все же была; она по сути подразумевала, что банк может сыграть на своих традиционных сильных сторонах.

С самого начала банк «Н. М. Ротшильд» специализировался на удовлетворении финансовых потребностей государств, хотя в первую очередь эти потребности отождествлялись с государственными займами; лишь время от времени (например, когда распродавались государственные железные дороги) он принимал участие в продаже государственных активов. Однако в 1980-е гг. эта сфера деятельности стала для банка одной из самых важных, поскольку правительство Тэтчер, стремившееся «откатить назад» государственное участие в экономике и вознаградить своих сторонников-консерваторов сокращением прямых налогов, открыло для себя фискальные преимущества процесса, названного «приватизацией».

На самом деле Ротшильды принимали участие в приватизации еще до прихода к власти Маргарет Тэтчер. Хотя его вклад был лишь косвенным, Виктор, в 1970–1973 гг. работавший в секретариате кабинета министров при Эдварде Хите, в так называемом «Центре политических проблем» (CPRS), вернул Ротшильдов к прямому общению с политиками, что стало важной составляющей их успеха в XIX в. Возможно, отчасти этим объясняется, почему в июле 1971 г. правительство Хита поручило банку «Н. М. Ротшильд» продажу Industrial Reorganisation Corporation. Годом спустя им поручили более трудную задачу: ликвидировать обанкротившееся предприятие «Роллс-Ройс моторс». Поскольку банку не удалось поднять предложение выше 35 млн ф. ст., он взял на себя риск предложить акции компании в открытую подписку за 38,4 млн ф. ст. Из-за недовольства сотрудников, которые намеревались бастовать, работая на ликвидируемом предприятии и не покидая его, а также угрозы ренационализации со стороны спикера Лейбористской партии Тони Бенна, размещение акций оказалось делом нелегким. Однако компания извлекла из происходящего ценные уроки. В следующие годы контакты между банком «Н. М. Ротшильд» и политическим миром разрастались. В августе 1976 г. Майлса Эмли откомандировали из банка, чтобы консультировать не кого иного, как Тони Бенна, когда департамент энергетики начал продавать свой пакет нефтяных месторождений в Северном море, начиная с транша акций компании BP. Менее чем через год бывший министр сельского хозяйства, а позже лорд-председатель Сессионного суда Кристофер Сомс стал неисполнительным директором банка, а в 1978 г. сэр Клаус Мозер ушел из государственной статистической службы и стал заместителем председателя. Такие «новобранцы» из государственного сектора приносили с собой в Нью-Корт опыт и «контакты», которые оказывались полезными по мере того, как рос объем операций с государством[257].