Дом шелка. Мориарти

Он отложил вилку, которую усердно драил, и проковылял к шкафу – огромному сооружению, занимавшему почти всю стену. Я еще раньше заметил рядом дощечку, на которой висело с десяток ключей, и он, внимательно их изучив, выбрал один, открыл им кухонную дверь, запертую опять-таки на весьма непростой замок, вносивший свой вклад в суровую безопасность всего дома. Втроем – Клейтон, Джонс и я – мы вышли в сад. Извилистая дорожка вела к деревянным воротам, по обе стороны – лужайки и клумбы. Видимо, клумбы были разбиты прежними владельцами – когда-то аккуратные и симметричные, сейчас они пришли в некоторое запустение. Я шел впереди, за мной Клейтон, сзади прихрамывал Джонс. В таком порядке мы и подошли к двери, которую видели с внешней стороны. Оказалось, что помимо мощного замка снаружи был еще металлический засов и второй замок изнутри, крепивший дверь на раме. Перелезть через стену едва ли возможно – ее венчали острые пики, к тому же стена отлично просматривалась из дома. А умудрись кто-то все ж спрыгнуть вниз, на лужайке наверняка остались бы следы.

– Ключ от замка есть? – спросил Джонс и указал на металлический засов.

– В доме есть, – ответил Клейтон. – Но этим входом никто не пользуется, мистер Джонс, что бы вы и другой господин ни говорили. У нас тут порядки строгие. Если кто в дом и заходит, то только через входную дверь, да и ключи хранятся в надежном месте. – Он помолчал. – Хотите, чтобы я открыл?

– Два замка – один снаружи, другой изнутри. Оба, как я понимаю, поставлены недавно. Чего опасается ваш хозяин? – спросил я.

– Мистер Лавелль свои дела со мной не обсуждает. – Клейтон одарил меня насмешливой улыбкой. – Насмотрелись? – Он явно хотел меня уязвить. Да, он встречался в прошлой жизни с Этелни Джонсом, но передо мной страха не испытывал.

– Насмотрелся или нет – разберусь сам, – не особо вежливо ответил я. Но он был прав. Оставаться здесь дольше не имело смысла.

Мы опять направились в кухню. Я снова вошел первым и увидел, что повар с помощником вернулись к своим трудам, будто нашего визита и не было. Томас мыл посуду, женщина рядом с ним убирала с полки луковицы, по одной, будто подозревала, что они поддельные. Наконец вошел и Джонс, лакей запер за ним дверь и повесил ключ на место. Говорить больше было не о чем.

Наверное, мы могли бы сказать, что хотим обыскать дом с целью найти пропавшего телеграфиста, но что бы это дало? В таком месте наверняка есть с десяток укрытий, а то и тайников. Джонс кивнул Клейтону, и мы покинули дом.

– Боюсь, парень в этот дом не входил, – сказал я, когда мы оказались по ту сторону калитки.

– Почему вы так решили?

– Я осмотрел землю около двери в сад. Никаких отпечатков ног там не было, ни мужских, ни детских. К тому же открыть дверь снаружи он не мог – заперта изнутри на металлический засов.

– Я тоже все это видел, Чейз. Согласен, осмотр говорит о том, что попасть в дом парень не мог, хотя засов вполне могли и открыть в ожидании его прихода. Но ведь что получается? Я шел за ним следом, и он, не подозревая этого, привел меня прямо сюда, к дому Скотчи Лавелля, – а вы знаете этого человека как пособника Кларенса Деверо. Значит, он должен был прийти сюда – разве что и Деверо устроился где-то поблизости, но парню, как я сказал, просто некуда больше деваться. И когда улики заставляют тебя сделать только один вывод, его никак нельзя оставлять без внимания, даже если истина кажется невероятной. И я считаю, что парень в дом вошел. Возможно, он и сейчас здесь.

– Что будем делать?

– Надо получить разрешение на полноценный обыск.

– Но если парень узнает, что мы его ищем, он просто уйдет.

– Возможно. Но я хочу поговорить с женщиной Лавелля. Генриетта – так ее зовут? Возможно, полиция вызывает у нее большее уважение, чем у него. А Клейтон пока открывать рот боится, но я пробужу в нем здравый смысл. Уверен, Чейз, этот дом позволит нам сделать шаг в нужном направлении.

– В направлении Кларенса Деверо!

– Именно. Если эти двое между собой связаны – а сомневаться в этом не приходится, – мы связующее звено найдем.

Мы и правда вернулись в этот дом на следующий же день – но не с обыском, как полагал Джонс. Когда солнце в очередной раз взошло над Хайгейт-Хиллом, Блейдстон-хаус стал местом жуткого и в высшей степени непостижимого преступления.

Глава 7 Кровь и тени