Дом шелка. Мориарти

Свеча все еще подмигивала нам. Мы пошли на этот свет, не зная точно, что оставляем позади. Раздался мягкий звук, будто пуля нашла мишень, но стреляли не из револьвера, а, кажется, из духового ружья. И мальчик тоже был где-то в гуще битвы. Я услышал крик, жуткое бульканье – лезвие пронзило плоть. Мы с Джонсом взялись за руки. Задыхаясь, со слезящимися глазами, мы бежали вперед, понимая, что пологая дорога идет в гору и подъем с каждым шагом становится все круче. Вот и свеча – кто-то специально поставил ее на углу. Заглянув за него, мы увидели лунное небо. Пролет из металлических ступеней вел к лазу. Собрав все силы, пошатываясь, мы преодолели это последнее препятствие – и выбрались навстречу первым рассветным лучам.

Никто нас не преследовал. Ужасы подземного мира остались позади! Возможно, все люди Деверо уничтожены, но даже если кто-то из них появится, они едва ли что-то смогут сделать: вокруг нас были мясники, рассыльные, рыночные торговцы и инспекторы, покупатели и продавцы, занимавшиеся своими делами. А вот и полицейский! Мы поспешили к нему.

– Я инспектор Этелни Джонс из Скотленд-Ярда. На меня сейчас напали с угрозой для жизни. Вызовите подкрепление. Мне необходима ваша защита.

Наверное, вид у нас был не самый представительный, слегка обезумевший и диковатый, синяки, кровоподтеки, одежда измята, сами в грязи и саже.

Полицейский постарался сохранить невозмутимость.

– Не волнуйтесь, сэр, – произнес он. – Расскажите, что случилось?

Когда мы возвращались в Камберуэлл, небо уже розовело. Я решил поехать к Джонсу. Нужно было как-то обобщить то, чему мы стали свидетелями ночью, а уж потом ехать к себе в гостиницу. В экипаже, который нам в итоге предложил полицейский, мы почти не разговаривали, и только когда доехали до Денмарк-Хилла, Джонс повернулся ко мне:

– Вы его видели.

– Мальчишку, Перри, который привел нас к Блейдстон-хаусу?

– Да. Это был он?

– Он.

– Не очень мне это понятно, Чейз…

– Мне тоже, Джонс. Сначала он пытался убить вас в Скотленд-Ярде. Теперь спас вам жизнь.

– Он и мужчина, что был с ним. Но кто они, как они нас нашли? – Джонс прикрыл глаза и погрузился в глубокое раздумье. Он был совершенно измотан, но ему не давала заснуть ждавшая нас неопределенность.

Деверо дал нам слово, что Беатрис отвезут домой, – но разве такому человеку можно доверять?

– Вы не сказали им про Перри, – продолжил он. – Когда Деверо спросил вас, как мы попали в Хайгейт, вы не сказали, что мы пошли за парнем после встречи в «Кафе Рояль».

– Зачем было говорить им всю правду? – спросил я. – Мне показалось, что выкладывать карты на стол ни к чему. К тому же мне было важнее услышать, что он, по сути, признался в убийстве Джонатана Пилгрима. Понятно, мы всегда знали, что это его рук дело, но теперь мы услышали признание собственными ушами и можем подтвердить это в суде.

– В суд его еще надо затащить.

– Затащим, Джонс. После сегодняшней ночи его уже ничто не прикроет.

Мы подошли к двери в дом Джонса. Открывать ее не пришлось. Увидев, что мы приехали, Элспет вылетела на порог – на плечах шаль, волосы растрепаны. Она упала в объятия мужа.

– Где Беатрис? – спросил Джонс.

– Наверху, уснула. Я с ума схожу – куда ты запропастился?

– Вот же я. Все хорошо.

– Но ты ранен! Бедный, что с лицом? Что с тобой случилось?

– Пустяки. Главное – мы живы. Остальное не в счет.

Втроем мы вошли в дом. В камине горел огонь, на кухне готовился завтрак, но прежде, чем его подали, я заснул крепким сном прямо в кресле.

Глава 20 Дипломатическая неприкосновенность

Странное ощущение: вся моя эпопея – долгие и болезненные поиски величайшего преступника, какой когда-либо покидал Америку, – в конечном счете сводится к официальной встрече с людьми, которых можно определить как трое в одной комнате. Мы снова поехали в посольство на Виктория-стрит, на сей раз под собственными именами и с полного ведома главного комиссара британской полиции. Собственно, разрешение было получено на уровне самого министра иностранных дел лорда Солсбери. И вот мы сидим перед послом Робертом Линкольном и его советником Генри Уайтом – оба они встречали нас на том злополучном приеме. Третьим с ними – Чарльз Ишем, секретарь Линкольна, своенравного вида молодой человек в розово-лиловом пиджаке и свободно повязанном галстуке. Именно он арестовал нас по указанию Эдгара и Лиланда Мортлейков.