Дом шелка. Мориарти

Мы находились в комнате, явно предназначенной под библиотеку; две стены полностью заставлены книгами, солидными юридическими томами, которые наверняка никто не открывал. Стены напротив выкрашены в анемично-серый цвет, их украшают портреты прежних послов, первые из них – со стоячими воротниками и широкими галстуками. Металлические ширмы на окнах опущены и загораживают вид на Виктория-стрит – может быть, это подготовка к появлению Деверо? Его во время нашего приезда не было. Никто не упомянул его имени. Мы исходили из того, что он здесь, в здании посольства, – ведь именно сюда он должен был вернуться после краткого визита на Смитфилдский рынок? Здание по распоряжению инспектора Джонса было оцеплено полицейскими констеблями в гражданском. Не привлекая к себе внимания, они весь день держали под наблюдением входы и выходы из посольства.

Роберта Линкольна я уже описывал. Крупный и неуклюжий, на приеме он тем не менее произвел сильное впечатление: держался с достоинством, любезно давал возможность поговорить с ним каждому из многочисленных гостей, однако вел такие разговоры на собственных условиях. Таким он был и сейчас, сидя на стуле с высокой спинкой возле старинного столика. В более спокойной и конфиденциальной обстановке главным в комнате все равно оставался он. Держать речь он не собирался. Прежде чем высказаться, он долго и тщательно подбирал слова, говорил кратко и по делу. Наиболее встревоженным из троицы выглядел Уайт, он сидел сбоку и буравил нас пристальным взглядом. Начал разговор именно он.

– Должен спросить вас, инспектор Джонс, о чем вы думали, когда пришли сюда несколько дней назад под чужим именем и предъявили украденное приглашение? Вы не понимали, сколь серьезен ваш проступок?

– Мне уже все подробно разъяснили, и я могу лишь обратиться с извинениями к вам и господину послу. Но позвольте сказать, что положение было чрезвычайным. Я преследовал шайку опасных преступников. Было пролито много крови. Эти люди пытались убить меня лично… был взрыв, унесший не одну жизнь.

– У вас есть доказательства, что виновны именно они? – спросил Линкольн.

– Нет, сэр. Уверен я в одном: наши с Чейзом поиски преступников привели нас сюда. Именно по этому адресу их привез кучер прямо от Скотленд-Ярда, сразу после нападения.

– Он может ошибаться.

– Может, но в такую ошибку я не верю. Мистер Гатри не произвел впечатление человека, который что-то путает. Иначе я поискал бы другой способ попасть в посольство.

– Предложение исходило от меня, – вступил я.

Чувствовал я себя не бог весть как, а выглядел и того хуже. Головорезы Мортлейка меня здорово отделали: последствия оказались серьезнее, чем я ожидал. Половина лица распухла, под глазом синяк, губа разбита. Было трудно говорить. Джонс выглядел не намного лучше. Мы постарались одеться сообразно случаю, но все равно напоминали людей, пострадавших при крушении поезда.

– Это моя вина, – добавил я. – Это я убедил инспектора Джонса войти в посольство.

– Методы агентства Пинкертона нам хорошо известны, – ворчливо заметил Ишем. Он явно был настроен против нас. – Подстрекательство к бунту. Попытки обвинить в преступлении простых рабочих, которые на совершенно законных основаниях вышли на забастовку…

– Насколько мне известно, ничего подобного мы не совершали. Сам я точно не имел отношения к забастовкам на Чикагской железной дороге, да и к другим забастовкам.

– Чарли, сейчас мы не об этом, – спокойно заметил Линкольн.

– Мы действовали незаконно, – продолжил Джонс. – Не могу этого не признать. Но последующие события показали, что мы… Не скажу, что мы действовали правильно, но, по крайней мере, мы оказались правы. Преступник, известный как Кларенс Деверо, нашел укрытие в стенах этого посольства под ложным именем Кольман Де Врисс. Впрочем, возможно, это и есть его настоящее имя, а Деверо – вымышленное. Так или иначе, мы обнаружили его здесь. Именно поэтому он нанес удар, с каким я не сталкивался за все годы, какие отдал защите закона.

– Он похитил вашу дочь.

– Да, сэр. Его люди забрали мою шестилетнюю дочь и использовали ее как приманку, чтобы взять в плен Чейза и меня.

– У меня две дочери, – вступил Линкольн. – А недавно болезнь забрала сына. Я понимаю, что вам пришлось пережить.

– Вчера ночью в катакомбах под Смитфилдским мясным рынком Кларенс Деверо угрожал нам пытками и расправой. Мы остались в живых исключительно благодаря чуду, которое пока не поддается объяснению. Ну, это в другой раз. А сейчас, сэр, я даю вам клятву, что человек, напавший на нас, за которым тянется череда преступлений и в вашей стране, и в моей, – это человек, которого вы считаете своим третьим секретарем, и я здесь для того, чтобы запросить – и даже потребовать – право на его допрос, а впоследствии и на то, чтобы за свои деяния он предстал перед судом.

Наступила долгая пауза. Все ждали, что скажет Линкольн, но посол кивнул своему советнику, тот в задумчивости погладил бороду и обратился к нам со следующими словами: