Дом Солнц

– Абигейл уважала гибкость мышления, – не сдавался Калган. – Сиди она сейчас с нами, вероятно, поддержала бы Лихниса и Портулак.

– Это твое мнение, – проворчал Чистец.

– Если бы мы не сожительствовали, то не опоздали бы на сбор, – начала я. – Мы попали бы в засаду и погибли бы с другими братьями и сестрами.

– Портулак права, – кивнул Калган. – Пожалуй, самое разумное – забыть это мелкое нарушение. Без Портулак и Лихниса не видать бы нам ни пяти спасенных шаттерлингов, ни пленных. – Калган вытер губы, стряхивая крошки. – Кстати, о пленных. Уже решено, что с ними делать? Горечавок мы, само собой, из стазиса выведем, а вот с пленными нужно быть осторожнее. Что с ними делать, когда проснутся, – вот в чем вопрос. – Он внимательно посмотрел на Волчник, сидевшую в отдалении от Аконита, словно они были едва знакомы.

– С разрешения Линии я хотела бы их допросить, – сказала она, – разумеется под должным наблюдением. Хотя они наши с Аконитом пленные. Мы захватили их и караулили, пока Лихнис не подоспел. Правильно это или нет, но я чувствую, что не довела до конца важное дело.

– Никто не возражает против того, чтобы допрос вела ты, – заверил Чистец. – Под наблюдением Линии, как ты сама предложила. У тебя есть план?

– Синюшку оставлю напоследок. По-моему, из него мы вытянем больше, чем из остальных. Да и шансов пережить возвращение в нормальное время у него достаточно. Если реанимирую его целым и невредимым, буду настаивать на допросе с пристрастием.

– На рассеченке, – с отвращением проговорил Горчица.

– Тоже вариант, – равнодушно пожала плечами Волчник.

– Которую мы не использовали циклами, – напомнил Горчица. – Которую просвещенные молодые цивилизации считают варварским пережитком.

– Молодые цивилизации, а не Союз, – это самое важное. Существующие законы мы не нарушим. – В глазах Волчник вспыхнул недобрый огонек. – Нас атаковали враги, нас едва не истребили, нас, а не другую Линию и не молодую цивилизацию. Поставь их на грань истребления, посмотрим, вспомнят ли они о моральных принципах. Думаешь, Марцеллины хоть на миг задумались бы, прежде чем подвергнуть нас пыткам?

– Пытая Синюшку, ты не обязательно получишь ответы на свои вопросы, – заметил Горчица.

– Это не пытка. Пытка означает боль, а мы и пальцем его не тронем.

– Если отрешиться от этических проблем… У нас есть технические возможности для допроса с пристрастием? – спросил Чистец, опустив подбородок на переплетенные пальцы.

– Аппарат изготовить очень легко, – ответила Волчник. – Образцы и схемы для синтезатора найдутся в любой космотеке. Судя по тому, что я видела в Имире, местного сырья вполне хватит. – Она посыпала сахаром фруктовый салат на тарелке, нарезав его такими прозрачными ломтиками, словно уже готовилась к рассеченке.

– Думаю, мы позволим Волчник вести допрос, – проговорил Чистец, оглядев нас в поиске несогласных. – Аконит, наверно, ты тоже захочешь участвовать. Троих спящих разбудим и предложим присоединиться к вам. Остальные отвечают за контроль. Ограничивать полномочия Волчник мы не станем. Большинство из нас не попали под атаку или вовремя спаслись, а Волчник с попутчиками столько вынесли! Они имеют право, образно выражаясь, махать хлыстом.

– Кстати, никто не догадался, почему нас атаковали? Ну, с учетом последних новостей, – спросила я в надежде увести разговор от пыток.

– Дело в злости, других причин я не вижу, – отозвался Чистец. – Мы не сильнейшая Линия Союза и далеко не самая влиятельная, даже молодыми цивилизациями не манипулируем. Так что зависть и политика тут ни при чем. Шесть миллионов лет мы не лезли в чужие дела, достойно выполняли свою работу: чинили звездамбы, где понадобится, но в грязные игры не играли, в тараканьих бегах не участвовали, за разборками наблюдали со стороны. Все наши враги вымерли много циклов назад.

– Море причин считать нас белыми и пушистыми, – заметил Лихнис. – Откуда злости-то взяться?

– Дружище, плохо же ты знаешь человеческую натуру, – сочувственно проговорил Чистец. – Нас ненавидят уже за то, что мы сила добра, благодушного невмешательства. Мы не замарали руки и сохранили репутацию – этого с лихвой хватает, чтобы нас возненавидели.

– Другая Линия? – спросила я.

– Очень может быть, Портулак, – кивнул Лихнис. – Линии вполне по средствам найти оружие, которое использовали против нас. Особенно Марцеллинам…

– Марцеллины – наши союзники со времен Золотого Часа, – возразила я. – Мы научили их клонировать, они нас – строить корабли. Все это время не было ни единого повода считать, что они точат на нас зуб.

– Из друзей получаются самые страшные враги, – изрек Чистец.

– А вдруг причина совсем не в этом? – спросил Лихнис.

– Есть идея? – полюбопытствовал Чистец.

Лихнис глянул на Аконита:

– Скажи ему, если считаешь нужным.

Аконит откашлялся и хлебнул воды.

– «Атаку спровоцировал Лихнис» – это единственный внятный ответ, который мы выбили из Синюшки, прежде чем запереть его в стазокамере.

– Лихнис? – подозрительно переспросил Чистец.

– Так сказал тот мерзавец.

– Небось соврал.