Дом стекла и света

Казалось, он готов был отдать все на свете, лишь бы принцесса всегда находилась в его объятиях. Может быть, приключение окончено? И он, чтобы не сойти с ума окончательно, должен остаться здесь, в мире, столь похожем на реальный? Все перемешалось, уже сложно найти грань между шоу и жизнью… Да и есть ли оно, это шоу? Он точно знал, что девушка в халате медсестры более чем реальна – что ему еще можно желать?

Значит, это и есть его жизнь? Дом, безумный кошмар, был лишь странным отражением действительности, в которой все перемешалось так, что не найти ни начала, ни конца нитей этого клубка? Это было похоже на правду – он тоже был сыщиком, и у него тоже было какое-то задание – кажется, кого-то найти или спасти, но память ускользала, будто вода, пролитая на пересохшую землю – друзья стали врагами, а враги – друзьями…

Но тут его взгляд наткнулся на горящий взор Лойда, словно отрезвивший его, как это произошло с Питером тогда, перед телеэкранами Хэйла. Какой причудливый мираж! Он готов был остаться здесь, в обители своих грез и мечтаний, в объятиях актрисы, столь похожей на прекрасную принцессу – лишь бы эта сладкая иллюзия и дальше продолжала держать его в счастливом неведении!

– Все закончено, господин Блэкмур! – торжественно провозгласил Хэйл. – Ваша задача выполнена, вы идете на поправку и сможете, наконец, воссоединиться с вашей красавицей-женой! И я искренне надеюсь…

Глаза Лойда по-прежнему смотрят на него…

– …что это задание…

У него был баллон…

– …будет последним…

Незаметно достать из кармана…

– …в вашей блестящей, наполненной столькими приключениями карьере…

Палец давит на кнопку, и вновь вырывается фиолетовый газ, столь щедрый на сны и видения. Питер бережно подхватывает обмякшую в его руках актрису и опускает на стул. Начинается паника, партизаны и заговорщики вырываются и сражаются в ожесточенной схватке, Блок прижимает рукав к носу и рту, чтобы не вдыхать сказочный туман. Его хищный взгляд шарит по комнате и не находит величайшего тирана Дома на своем месте. Куда же пропал Хэйл, настолько полюбивший это телешоу, что решил сыграть здесь одну из главных ролей? Кажется, полы его медицинского халата как раз скрылись в дверном проеме…

Опрокидывая стулья, сыщик бежит сквозь сражающихся людей, не замечающих его и поглощенных своими делами. Вновь – в коридорный сумрак, чтобы успеть увидеть скрывающегося Хэйла – на этот раз вбегающего по лестнице. Но ведь, насколько знал Блок, они были на последнем этаже – куда же бежит доктор? На крышу?

Нет времени размышлять, нужно догонять, нужно стать охотником! И он был, он всегда был охотником, он свергал тиранов и палачей, чем же этот жалкий паренек лучше их?..

Он бежит вверх по ступеням, перескакивая по три, по четыре за раз, он – тень на стене, он – призрак в свете редких ламп! Красная ковровая дорожка – что она здесь делает?.. Неважно! Сыщик уже слышит сбитое дыхание врага, хлопок двери. Еще пара мгновений, и он таранит плечом дверь, ведущую на крышу.

Хэйл был уже на соседней крыше. Он не верил, что сыщик проследует за ним, и просто стоял, насмешливо глядя на него. Полы его халата развевались по ветру, и даже здесь, наверху, был слышен треск, с которым сгорает прекрасная изумрудная роща – наверное, в этом пожаре мир лишался своего маленького чуда.

Питер приблизился к перилам, щурясь от яркого солнца – все вокруг было залито ослепительным светом, и казалось, будто он сможет перебежать по солнечной дорожке с одной крыши на другую. Безумство! Как же Хэйл смог перепрыгнуть на ту сторону?

– Перед вами перекресток, господин Блэкмур, – произнес “доктор”. – Метафизический перекресток, разумеется… Либо вы продолжите слушать голоса в своей голове и в очередной раз сделаете то, что они вам прикажут, либо вы, наконец, обретете покой и перестанете считать нас всех своими врагами.

– Питер! Нет! – донесся до них женский визг.

Блок обернулся. На крышу вслед за ним выбежала и актриса, столь похожая на принцессу Элли.

– Что ты делаешь, Питер? – крикнула она, не решаясь приблизиться к нему. – Все ведь уже закончено! Мы снова можем быть вместе, эта глупая игра окончена, мы наконец перестанем притворяться… Ну, Питер?

Она умоляюще протянула к нему руки. Питер пригляделся к ней. И вправду, как он мог допустить, хоть на секунду, что это была она? И о каком перекрестке говорил Хэйл?

Ведь есть только один путь!

– Ты славная девушка, – медленно проговорил Питер, поглядев вниз, в проем между крышами. Оттуда дохнуло жаром – огонь медленно, но верно подбирался к подножию больницы. Боже, как же высоко! Затем он снова перевел взгляд на актрису – умоляюще сжатые брови, слезы в глазах, руки, застывшие в просительном жесте… – Но ты – не она. Такая же иллюзия, как и все здесь… Я доберусь до правды любой ценой. Вам меня не провести!