Дом Цепей

Услышав знакомый треск рвущейся «шрапнели», Скрипач довольно заулыбался. Долину залил красноватый свет «огневушек». Нападение пустынных воинов захлебнулось. Сержант и пятеро солдат, шедших за ним, старались пригибаться как можно ниже. «Огневушки» делали их хорошо заметными.

До уступа оставалась ровно половина пути, когда Скрипач поднял над головой кулак.

— Тут даже наклоняться не надо, — сказал ему Спрут.

Сержант вскинул арбалет, прицелился чуть выше гребня, прижал железный приклад к плечу, набрал в грудь побольше воздуха и медленно нажал курок.

Приклад слегка скрипнул. «Ругань», описав изящную дугу, миновала гребень и скрылась из виду.

Вверх полетели тела, воздух вокруг наполнился криками.

— Держать арбалеты наготове! — крикнул Спрут. — Вдруг они попрут через…

На гребне, будто из ничего, возникла цепь вражеских воинов.

— Отходим! — заорал Скрипач, перезаряжая арбалет.

Корабб с проклятиями выполз из объятий колючего куста и встал. Повсюду валялись трупы его соратников, сраженные «морантскими гостинцами». Только теперь пустынный воин сообразил, что шум и возня на курганах были отвлекающим маневром. Малазанцы прятались и в долине. Издали доносилось фырканье вражеских лошадей. Хундрилы! Надо же, они расстались со своими чудовищными доспехами. Хундрилы сидели на конях, ожидая сигнала.

Корабб вертел головой, пытаясь найти Леомана, однако командира не было нигде: ни среди мертвых, ни среди немногочисленных живых. Кровавый свет малазанских «огневушек» заливал долину. Пора отступать.

Корабб подобрал выпавшую из руки кривую саблю, повернулся и побежал в противоположную сторону. Как оказалось — прямо на малазанских военных моряков.

Рослый солдат-сетиец с размаху ударил его по лицу кожаным щитом. Корабб зашатался и попятился. Из ноздрей и рта хлынула кровь. Превозмогая боль, он повернулся и изо всех сил полоснул саблей. Лезвие со звоном врезалось во что-то плотное и обломилось почти у самой рукоятки.

Потеряв равновесие, Корабб шумно рухнул на землю. Другой вражеский солдат навис над ним и что-то положил ему на колено.

Возле вершины склона снова раздался грохот, теперь уже более громкий, чем в прошлый раз.

Оглушенный, Корабб кое-как сел и увидел глиняный шарик, скатившийся с колена и застрявший у него между ног. Из недр шарика валил едкий дым и раздавалось зловещее шипение.

Пустынный воин попытался встать, но не смог. Ноги словно бы приклеились к земле. Он наклонил голову вбок и заметил рядом брошенный шлем. Схватив шлем, Корабб накрыл им «морантский гостинец» и зажмурил глаза.

Саперы свое дело сделали. Доказательством этому служил склон холма, густо усеянный телами пустынных воинов. Живых вылавливали хундрилы.

— Эй, Скрип, — дернул друга за плечо Спрут. — Глянь-ка, этот придурок очухался. Корик ему «гостинец» оставил. — Сержант остановился. — Вон там сидит. Ждет, когда «шрапнель» его зацепит.

Оба сапера застыли в ожидании.

— Четыре, — привычно произнес Скрипач.

Вражеский воин обнаружил страшное соседство и повернулся на бок.

— Три…

Бедняга мучительно соображал… а может, ему уже отшибло всякую способность соображать.

— Два…

Нет, все-таки не отшибло, раз накрыл «шрапнель» шлемом.

— Один!

Огненный столб взметнул обреченного в воздух. Каким-то неведомым образом ему удалось не выпустить из рук шлем. Пустынный воин бешено молотил ногами воздух, будто старался удержаться в нем. Потом он шумно рухнул вниз, в облако пыли и дыма.

— Вот и… — начал было Спрут и осекся.

Они со Скрипачом изумленно разинули рты. Жертва «шрапнели» вдруг вскочила на ноги, вертя головой по сторонам. Потом вражеский воин схватил валявшееся копье и опрометью кинулся вверх по склону.

Гамет пришпорил лошадь. Он въехал в долину с западной стороны. С восточной туда влились хундрилы.

Трем отрядам пустынных воинов все же удалось прорваться сквозь арбалетный огонь и «морантские гостинцы» и напасть на караульный пост. Сейчас враги теснили военных моряков к курганам. Гамет видел, как малазанцы оттаскивали раненых товарищей к окопам. Из трех взводов на ногах оставалось не более десятка морпехов, отчаянно сдерживавших натиск громко орущих пустынников.

Гамет выхватил меч и направил лошадь в самую гущу сражения. Пока он мчался, еще двое моряков пали от рук противника. Пустынники перехлестнули через вершину.

Все звуки странным образом смешались в ушах верховного кулака. Он перестал понимать происходящее вокруг. Пальцы отчаянно впились в поводья.

«Господин кулак!» — зазвучало у него в мозгу.

Он поднял меч. Лошадь словно бы сама поняла, что нужно скакать к кургану.

«Гамет, вы слышите? Немедленно уезжайте отсюда!»

Голоса множились. Тут и там раздавались предсмертные крики. Темноту разрывали красные вспышки, но она всякий раз возвращалась.

«Мои солдаты гибнут, — с холодным отчаянием думал Гамет. — Повсюду. Наша затея провалилась. Окончательно».

Ему навстречу неслась дюжина вражеских всадников. Справа Гамет увидел взвод моряков. Кажется, те спешили на выручку своим. Но тогда почему они бегут не на врага, а к нему?